Практически все, кто пытается сейчас построить экосистему, обязательно включают в нее банк. Почему это сейчас так важно? Потому что экосистема не крутится без наличия в ней банка. Мы с вами знаем, что удобство нахождения в экосистеме – это, конечно, очень важный элемент удержания потребителя. Но мы также с вами понимаем, что деньги удерживают потребителя в экосистеме ещё сильнее. И экосистема может предоставить потребителю квазиденьги, которые будут обладать всеми атрибутами обычных денег. К квазиденьгам можно отнести баллы. Это различные баллы за покупку, начисление которых происходит на личном счету потребителя.

До эпохи создания экосистем баллы привязывали покупателя к конкретному магазину и по своей сущности не носили универсального характера платёжного средства. К примеру, вы купили корм для собаки и вам начислили баллы, и вы сможете потратить эти баллы только в этом же магазине. Но совсем иная ситуация получается с экосистемами, когда баллы начинают носить такой же универсальный характер как и деньги, потому что экосистемы становится очень обширными.

А банк всё равно важнее ретейла
Когда в экосистему включается универсальной маркетплейс, подобный «Яндекс.Маркету», «СберМегаМаркету», OZON, где представлены десятки миллионов товарных позиций, то вы фактически можете потратить баллы, которые вы условно «заработали» в такси или при покупке кинофильмов в кинотеатре также просто, как и обычные деньги на покупку подгузников, шариковых ручек, тостеров. То есть фактически мы получаем квазиденьги. Это с одной стороны достаточно тревожный момент для любого государства, т.к. государство строго следит за параллельным хождением различных денежных суррогатов, но с другой стороны это довольно сильный ход экосистем. Когда у вас маленькая экосистема, то, конечно, вы теряете это ключевое преимущество в виде квазиденег.

Возвратимся к банкам. Почему же так важны банки в экосистеме? Банк, как и деньги имеет универсальный характер: банк может кредитовать производителя, ретейлера, девелопера который построил торговый комплекс, и в конце концов потребителя. Другими словами, он задействован во всей цепочке. Вы скажете, что это не новая ситуация – сколько существуют банки, столько веков они этим и занимались.

Да, они всегда кредитовали всю цепочку и для них это являлось абсолютно нормальной ситуацией, и никто на рынке этому не удивлялся и тем более не возмущался. Но изменилось одно обстоятельство, которое пришло вместе с цифровой эпохой. Сейчас банки могут контролировать движение денег во всей этой цепочке. Раньше банк дал кредит потребителю, и он не знал, куда он его потратит.


По большому счету во всей конструкции экосистемы банк являет собой, наверное, ключевую роль и базис для построения экосистемы.

Как мы видим, экосистема – это не столько маркетинговый инструмент, помогающий улучшить потребительский опыт, это новый базис построения монопольный экономики. Мы можем с вами предположить, что на смену сотням тысяч разнообразных ретейлеров придет в лучшем случае 4–5 огромных сверхигроков, которых мы сейчас называем таким безобидным словом, как «экосистема». Хорошо это или плохо для экономики? Скорее всего, это определенный вызов, который всем, кто будет соприкасаться с экосистемой, придется принять — это и производитель, это и ретейлеры, это и оптовики, это и потребители, в конце концов. Могут ли экосистемы сейчас иметь какую-то альтернативу, которая будет экономически оправданна в нынешней ситуации? Скорее нет, чем да.

Угрозы для существования экосистем
Какие есть угрозы у экосистем? В первую очередь, скорее всего, угрозы законодательного уровня. Потому что только государство может, вмешавшись в этот процесс, построить какие-то свои правила. Мы знаем, что экосистемы зачастую злоупотребляют своим доминирующим положением на рынке. К примеру, у Amazon есть практика пожизненного бана пользователей за какие-то нарушения. В самой практике ничего плохого нет, так как любой ретейлер вправе не продавать свой товар тому, кому он не хочет (хотя, если это публичная оферта, то он не может вам не продать). Но когда это касается компании, которая занимает 50% рынка, то люди, которые лишены доступа к этой компании, лишаются 50% рынка. А вот это уже похоже на поражение в гражданских правах без суда и следствия, что, наверное, в цивилизованном обществе не является допустимой практикой.

Как государство может повлиять на процесс создания крупных экосистем.

1. Наиболее болезненным для поставщиков услуг экосистем является то, что продукция, которая продаётся через экосистемы, в частности через маркетплейсы, идет к тем потребителям, которые раньше взаимодействовали напрямую с поставщиками этих услуг и продавцов товаров. Потому что экосистема не отдает персональные данные поставщикам. Скорее всего, от экосистем потребуют делиться персональными данными покупателей с поставщиками тех товаров, которые продаются на маркетплейсах или через эту систему.

2. Логично приравнять экосистемы к инфраструктурным объектам. Например, по аналогии с железными дорогами, национальной дорожной сетью, сетями электроснабжения. Они по факту такими и являются, только они находятся не в физическом мире. А находясь в цифровом мире им очень важно, чтобы государство обеспечило равный доступ к этой инфраструктуре, которая сейчас называется экосистемой.

3. Мы видим, что экосистемы имеют некоторые черты монополий. Соответственно, по уже сложившейся практике, должны быть ограничения монополий по их размеру. К примеру, розничные сети не могут занимать более 25% рынка в том или ином регионе. Такие же ограничения должны быть наложены и на экосистемы. К слову сказать, будет очень сложно выработать подобные критерии для цифровой индустрии, потому что непонятно в какой области возникает монопольное преимущество у экосистем. Если в аналоговом мире мы можем ограничить какими-то физическими территориями присутствие монополии, то в цифровом мире это сделать невозможно. Нужно выработать определённые критерии, которые бы позволили классифицировать экосистемы, как монополии цифрового мира.

В России всё не так плохо
Как мы видим, на наших с вами глазах ускоренными темпами происходит трансформация экономики. По крайней мере, в потребительском сегменте. И это все является отражением 4-й промышленной революции. Поэтому, когда мы говорим о «Магазине 4.0», «Индустрии 4.0» мы должны себе представлять, что она будет выглядеть совсем иначе, чем мы сейчас привыкли, и многие экономические законы претерпят серьезные изменения. Даже те понятия, которые для нас были ранее привычными, будут иметь совершенно иной смысл в новой цифровой эпохе. Потому что цифровая эпоха не имеет границ, она базируется на сборе и обработке данных, которые представляют собой невероятно пластичный актив с одной стороны, а с другой стороны они устаревают также быстро, как и быстро накапливаются.


С материальными активами ничего подобного не происходит – мы построили дом, и он может 100 лет стоять. А данные, которые мы собрали, через полгода уже будут неинтересны рынку, потому что внешняя обстановка очень сильно меняется. Наверное, мы наблюдаем одно из самых захватывающих по своему масштабу и глубине явлений в экономике – построение экосистем и надо признать, что Россия наряду с Соединенными Штатами Америки и Китаем показывает не самые плохие результаты в этом строительстве.

Обладая довольно хорошим уровнем конкуренции, мы по крайней мере видим, что у нас пытаются построить 4–5 экосистем. А ведь это довольно много для одного рынка, потому что на большинстве рынков представлена либо одна экосистема, либо максимум две. В этом плане мы может быть являемся полигоном построения того мира, в котором нам придётся жить через 20 лет. Я думаю, это интересная задача. И следующей остановкой после экосистем будет развитие пространства «Метавселенной». И в этом вопросе у нас тоже намечаются серьёзные подвижки, но об этом в следующий раз.