Подписаться
Реформа по маркировке потребительских товаров в России идет уже 2 года. Эксперты сравнивают происходящее с революцией, поскольку для соответствия новым правилам производителям и продавцам приходится кардинально менять все бизнес-процессы. В этой работе много подводных камней, о которых невозможно узнать заранее. Трудности переходного периода участники рынка обсудили на пятой встрече дискуссионного клуба «Информационные технологии в ретейле: диалог на высшем уровне», организованной группой Prosperity Media и порталом CFO Russia.
В нашем здравоохранении внедряются многие технические новинки. Искусственный интеллект, дополненная реальность, блокчейн и big data — это уже наша реальность. Маркировка лекарственных средств — один из таких IT-проектов. Но проект особенный из-за своей глобальности и сложности. С 1 января этого года все лекарственные препараты, попадающие в категорию высокозатратных нозологий (средства для пересадки органов, для лечения онкологических и аутоиммунных заболеваний) должны быть промаркированы. Остальные лекарства начнут поступать на рынок с соответствующим кодом с 1 июля 2020 года.
Сначала с помощью маркировки хотели просто отсеивать с рынка некачественные и контрафактные препараты. (Тема актуальная, поскольку ущерб от вторичного оборота лекарств только по нашей компании оценивается в 800 млн рублей.) Но со временем идея трансформировалась в создание масштабной системы мониторинга движения лекарственных средств от производства до выбытия, с помощью которой государство в любой момент времени будет знать, где находится та или иная таблетка (а их в обороте миллиарды). Система здравоохранения от реализации этой технологии получит прекрасный бонус — возможность прогнозировать потребление лекарств и тотальный контроль за продукцией, от которой зависит здоровье и жизнь людей.
Маркировка лекарств в России — как Октябрьская революция в фармацевтике. Она влечет за собой тектонические изменения во всей системе лекарственного обеспечения: в работе дистрибьюторов, производителей, аптечных и лечебно-профилактических учреждений, государственных контролеров. Все звенья этой цепи должны работать безупречно, иначе система будет сбиваться.
На ретейл маркировка повлияет кардинально. На нашем рынке невозможно параллельное существование разных цепочек поставок и ввода лекарств в обращение. Все этапы будут отслежены государством. Поэтому, если аптека или дистрибьютор не подключены к системе мониторинга лекарственных препаратов, они просто не смогут их получать. И этот вопрос им нужно решить до лета. Правда, какое-то время на рынке будут обращаться не только маркированные лекарства, но и те, что были выпущены раньше и срок годности которых еще не истек. Этот период дообращения препаратов продлится 1-2 года. Только после этого можно будет сказать, что все лекарства в стране под контролем.
Наша продукция продается в 250 тыс. торговых точек страны. Мы работаем со всеми ведущими ретейлерами и настроены на долгосрочные отношения. В проекте маркировки участвуем с июля 2019 года. Для этого установили на заводах оборудование, которое способно нанести код на каждую пачку сигарет (а выпускаем до 500 пачек в минуту). Это была нетривиальная задача. Но мы с ней справились.
Цель реформы нам ясна — поставить барьер на пути контрафакта, которого на рынке сейчас до 15% от общего объема. Кроме того, государство таким образом получило возможность дособрать акциз. За первые полгода работы реформы в Сибири уже поймали за руку компанию, которая пыталась нанести на пачки дата-матрикс, не зафиксированный в системе. Ей пришлось отозвать продукцию.
Теперь о проблемах реформирования отрасли. Во-первых, никто не мог сказать, что и как надо делать. До всего приходилось доходить самим.
Во-вторых, наткнулись на низкий уровень цифровизации в стране. Тот же электронный документооборот внедрен менее чем в 1% компаний. Поэтому у дистрибьюторов, которые данный вопрос вовремя не решили, возникли проблемы.
В-третьих, стала очевидна низкая заинтересованность в автоматизации мелкого ретейла. Да, везде должны быть электронные кассы. Но для их внедрения есть ряд преград, связанных с электронной цифровой подписью. Поэтому в ближайшие месяцы изменений здесь не будет. Четвертое — неизбежный рост цен на товар из-за маркировки. Хотя затраты на реформу размазаны во времени, они все равно есть. И в итоге за все заплатит покупатель. Правда, по серым производителям ситуация ударила значительно сильнее, чем по нам.
Снизить негатив от реформирования позволяет участие в пилотных группах. У тех, кто в них участвует, есть возможность повлиять на конечную архитектуру и дизайн всей системы и привнести в нее улучшения.
Требование Росалкогольрегулирования о введении акцизных марок вышло в 2018 году. И с тех пор мы маркируем каждую бутылку. Для понимания: мы входим в четверку крупнейших производителей алкоголя в стране и в прошлом году произвели 7 млн дал спиртного (это сотни миллионов бутылок). И — да — на каждую бутылку клеим марку и за нее отчитываемся. Внедрение системы маркировки — серьезный вызов. Пришлось менять бизнес-процессы и объяснять каждому кладовщику, что невозможно, например, перепутать бутылки, что это лицензионный риск, что каждое такое нарушение влечет за собой выезд экспертов из центра, разбирательство и штраф.
Пришлось разрабатывать "защиту от дурака" и наращивать экспертизу по марочному учету в компании. А там много нюансов: как учитывать, как списывать, какие документы заполнять. Все юридические тонкости должны быть учтены и поддержаны системой.
Инфраструктура должна работать без сбоев, как автомат Калашникова, чтобы не снижалась скорость выпуска продукции и эффективность бизнеса. И пользователи должны быть компетентны. А чтобы эта компетентность появилась, нужно многократно тестировать систему, потому что люди всегда находят способ обойти защиту и что-нибудь испортить. Эти тонкие места лучше определить до запуска системы в работу.
А еще придется договариваться, как жить в переходный период, когда новая продукция промаркирована, а старая, но не выбывшая — нет. У продавца должны быть четкие инструкции, как действовать в каждом из возможных случаев. И алгоритмы для них нужно максимально упрощать, потому что все это для продавцов сложно. У мелких ретейлеров нет большой экспертизы, нет опыта и нет возможности выделить пять сотрудников для реорганизации процессов, потому что их всего трое в магазине работает. Это тоже надо учитывать.
Могут ли выгоды от маркировки окупить затраты на нее? Не думаю. Возможно, с точки зрения сферического директора по логистике в вакууме, маркировка произвольной единицы товара — это благо. Но если вытащить этого директора из сферы и поместить в нашу реальную недружелюбную среду, он наверняка от своих убеждений откажется, когда поймет, сколько все это стоит. Маркировка — вовсе не безусловное благо. А для нас проблемы, которые она создает в отрасли, усугубляются еще и бизнес-моделью, в которой мы работаем.
Дело в том, что мы не настоящий ретейлер. Мы производим и продаем товар, но наш бизнес в значительной степени дистрибьюторский, поскольку наш клиент — это человек, который перепродает продукцию конечному потребителю. В этом сложность.
А еще мы полностью онлайн-компания. И выяснилось, что для вхождения в проект маркировки нам нужно менять не только логистику, но и то, что "смотрит" на клиента с экрана компьютера. Нам на входе нужно понимать, покупает человек товар для себя или для перепродажи. Ведь базовая модель всех процессов маркировки подразумевает четкий алгоритм: завод — склад — потребитель — касса. У нас завод и склад есть, а касса может быть, а может и не быть. Это зависит от статуса клиента.
Еще у отцов реформы была идея — заносить код единицы продаваемого товара в кассовый чек. А мы — онлайн-магазин, и мы не знаем, приехала эта единица товара на склад или нет, хотя мы ее уже продали. Так что онлайн-модель торговли в изначальной трактовке этой нормы не учли. Сейчас вроде удалось эту тему урегулировать. Во многом благодаря тому, что мы принимаем участие в экспериментальных группах по нашей товарной категории. Работа этой группы больше похожа на базар, но кое-что конструктивное через нее все-таки удается протолкнуть.
Есть еще проблема производства как таковая. Духи в нашем ассортименте занимают небольшую долю, и производство находится за границей. Там делают продукцию не только для нас, но и для других заказчиков. Если бы наносили маркировку на производстве, продукт был бы очень дорогой. Поэтому пришлось искать подрядчика, который все промаркирует за пределами таможенной территории России.
