По итогам 2020 года, согласно исследованию Fashion Consulting Group, объем российского fashion-рынка сократился на четверть, до 1,7 трлн рублей. Я не очень знаком с методикой подсчета и не знаю, связано ли это падение непосредственно с сокращением потребления. Хотя, конечно, если учитывать, что в 2020 году 2-4 месяца не работала розница, этот объем в полной мере не заменить. Немного он компенсировался онлайн-продажами и отложенным спросом, но не в полной мере. Другой важный фактор – объемы произведенного и привезенного в страну товара. Многие ретейлеры, понимая, что сроки производства весенне-летней коллекции сдвигаются, снимали заказы, боясь опозданий.

К осеннему сезону fashion-ретейлеры подходили очень консервативно и взвешенно, многие резали свои заказы, потому что не было понимания, как будет работать розница. В итоге было ввезено меньше продукции. Это и могло повлиять на сокращение рынка. У нас в Melon каждый бренд самостоятелен в принятии решений. Когда по весне мы смотрели закупки на осень, некоторые взяли больше, другие вели консервативную политику. В итоге те, кто закупили больше, больше и продавали.

Еще в прошлом году сложилась неоднозначная ситуация с остатками. Нам, к счастью, многое из весенней коллекции удалось распродать за лето, оно было очень успешным.


Народ пошел покупать после трехмесячного воздержания. Поэтому если говорить про фактор экономии, ситуация с потреблением получилась занимательная. Мы все говорили о том, что в апреле, мае и июне снизились доходы. Но при этом расходы упали гораздо больше, чем снизились доходы. Ведь ты закрыт в доме, покупаешь самое необходимое, никуда не ходишь. Поэтому летний эффект отложенного спроса связан не только с эмоциональным порывом что-то наконец приобрести, а еще и с накопившимися деньгами – сальдо бюджета россиян вышло положительным.

Что касается развития компании в 2020 году, то это был интересный год. Мы открыли и релоцировали 89 магазинов. Были и закрытия. Малоэффективные магазины не должны тяготить компанию. Еще, к сожалению, не все партнеры по франчайзингу смогли выдержать фактор пандемии, прокредитоваться и договориться с торговыми центрами.


Продажи офлайн-магазинов в 2020 году упали на 9%, по сути, немного.

Рост бизнеса нам обеспечил онлайн, в 2020 году он окончательно вошел в жизнь каждого из нас. Онлайн-канал – это собственные интернет-магазины наших брендов и маркетплейсы. Продажи через партнеров выросли в прошлом году на 75%, собственные интернет-магазины – на 112%. Доля онлайн-продаж по итогам 2020 года у нас выросла с 19 до 34%, из них 3% – это собственные интернет-магазины, 31% – маркетплейсы.

Вообще онлайн – особый вид бизнеса. Мы его отстраивали и будем отстраивать еще, там работы непочатый край. Работаем с этим направлением уже 4 года, так что скачок 2020 года обусловлен нашими первоначальными вложениями и массовым переходом покупателей в Интернет. Честь и хвала маркетплейсам, что они не грохнулись в какой-то момент инфраструктурно, а справились с потоком. Сегодня бренды Melon в топе продаж на Wildberries и Lamoda. Но мы параллельно занимаемся собственным онлайном, улучшаем IT-инфраструктуру, ищем новые фишки. Нет цели сконцентрироваться на одном канале: мне кажется, сейчас у нас довольно сбалансированная политика работы и с маркетплейсами, и с собственными интернет-магазинами.


Если говорить про преимущества и недостатки каждого из онлайн-каналов – конечно, у маркетплейсов огромный трафик. А трафик определяет всё. Во-вторых, они всё время работают над инфраструктурой, улучшают ее, ориентируются на мировых лидеров. Для нашего канала это тоже некий ориентир. Что касается собственного e-com, трафик там ниже, но его аудитория более лояльная. Поэтому конверсия выше, а возвратов меньше. Соответственно, выше эффективность.

А трудности работы с маркетплейсами имеют скорее психологический характер. Мы пытаемся в себе эти вещи загасить. Понятно, что мы зависим друг от друга, мы нужны друг другу, все в одной цепочке. Но у каждой компании свой интерес, желание себя развить и заработать. Так что любые движения в сторону ущемления наших интересов воспринимаются эмоционально и тяжело, например, повышение стоимости тарифов. Всё в мире дорожает, мир меняется, инфляция… Это отъедает кусок нашего пирога. Но и по своему интернет-магазину мы видим те же процессы – цены растут, так что в итоге большинство корректировок оказываются обоснованными.


Когда меня спрашивают, убьет ли онлайн розницу, всегда отвечаю, что офлайн был, есть и будет. Возможна корректировка в долях, пропорция со временем выкристаллизуется. Но без физических магазинов в ближайшей перспективе будет очень сложно. Это и витрина, и досуг, и инструмент омниканальности (магазин как место получения онлайн-заказа), так что будущее за симбиозом, а не за одним из каналов.

В онлайн, как мне кажется, перетекут покупки, в которых люди абсолютно уверены, где не важен эмоциональный или примерочный фон. Если мы знаем в определенном бренде свой размер и фигура не претерпела изменений, онлайн-покупка будет удобна. Если хочется досуга, посмотреть, что происходит в мире моды, как дизайнеры видят современную одежду, хочется пощупать вещь – нужно идти в магазин.

Онлайн-торговля – это основной фактор, определяющий судьбу fashion-рынка. Если тебя там нет или ты там слаб, это очень чувствуется. Каждая сеть сейчас должна найти для себя баланс присутствия в офлайн- и онлайн-рынке. Розница несет в себе много затрат: это и аренда, и оплата персонала. Если баланс перекошен и больше развивается онлайн-канал, нужно принимать решение, что делать с розницей. Мы, как мне кажется, этот баланс видим. Компания хотела в какой-то момент открыть больше розничных точек. Сейчас мы понимаем, что так много магазинов, как хотелось 5 лет назад, уже не нужно.