Американская розница больше других отраслей страдает от действий президента США Дональда Трампа, после того как он заявил о введении сначала с 1 сентября, а теперь с 1 декабря новых пошлин в размере 10% на товары из Китая стоимостью $300 млрд. Так, после объявления о новых тарифах акции ретейлера электронной техники Best Buy и продавца одежды Abercrombie & Fitch упали на 11%, торговые центры Macy’s и Nordstrom упали в стоимости почти на 7%, а Kohl потеряли почти 8%. Аналитики Уолл-стрит хором оповестили, что именно такого развития ситуации они больше всего и боялись, поскольку новые тарифные санкции применяются к товарам, которыми торгуют американские компании, что неизбежно приведет к повышению цен. «Список товаров, на которые будут распространяться эти тарифы, почти полностью ориентирован на потребительский сегмент, — говорится в заявлении Ассоциации лидеров розничной торговли. — Этот новый 10%-ный тариф на импорт из Китая является прямым ударом по потребительским товарам и семейным бюджетам».

Больше всех из-за повышения цен на товары повседневного спроса, такие как одежда, игрушки, товары для дома и электроника, пострадают американские потребители. Потому что именно они, как говорят эксперты, оплатят дополнительные расходы, которые неизбежно возникнут у ретейлеров из-за тарифов. Есть и опасения похуже: рост цен сразу на несколько категорий товаров может шокировать американских покупателей, и они вообще откажутся от покупок. Торговое партнерство Worldwide посчитало, что при повышении цен из-за тарифов расходы средней американской семьи из четырех человек вырастут на сумму от $770 до $2389 в месяц. Также прогнозируется снижение ВВП на 1,04% и потеря более $2,2 млн рабочих мест.

Розничный апокалипсис
Эксперты предполагают, что в ближайшем будущем от торговой войны сильно пострадают продавцы мебелью, товарами для дома, электроникой и бытовой техникой. Они недополучат, по некоторым оценкам, около $220 млрд. Многое из продукции, которую привозят из Китая, будет стоить дороже. В то же время повышение цен может пойти на пользу Ikea и Wayfair, но нанесет ущерб многим независимым мебельным фабрикам, закупающим фурнитуру в Китае.



Продавцов одежды и обуви изменения не затронут напрямую, однако сырье для производства этих товаров уже подорожало, а значит, у модных рeтейлеров вырастут затраты. В самом рискованном положении находятся американские Eagle Outfitters, Gap, L Brands, Kohl's и JC Penney.

Пострадают и ювелирные ретейлеры. По данным JCK, около 15% всего импорта ювелирных изделий приходится на Китай, это около $2,1 млрд из общего объема $13,8 млрд. Уже и без того уязвимая Signet, продажи которой в четвертом квартале сократились на 1,4%, будет по-прежнему нести потери.

Разговоры о розничном апокалипсисе с каждым днем звучат все чаще. Вряд ли ретейлеров можно винить в паникерстве: никто не любит предсказания гибели, когда есть признаки крепкого здоровья. Но помимо издержек, которые могут возникнуть после введения новых тарифов, остаются еще три макроэкономических фактора, которые можно назвать первыми тремя всадниками розничного апокалипсиса. И они не связаны с активностью 45-го президента США.



Во-первых, в Америке самое большое по сравнению с остальным миром перепроизводство товаров на душу населения: 2 м2 против 1,3 м2 в Канаде, 0,5 м2 в Великобритании. Национальная экономика может просто не выдержать этот объем.

Во-вторых, электронная торговля в целом и Amazon в частности по-прежнему разрушают традиционную розничную торговлю. Аналитики швейцарского финансового холдинга UBS прогнозируют, что с ростом проникновения онлайна в розницу на 1% будет закрываться от 8000 до 8500 магазинов, что к 2026 году при нынешних темпах роста электронной торговли означает смерть около 75 тыс. магазинов.

В-третьих, демографический сдвиг в сторону старения населения. Так, число американцев старше 65 лет вырастет с 2015 по 2025 год на 38%, в то же время количество тех, кому от 24 до 40 лет, — всего на 10%. Это означает, что покупателей, заинтересованных в покупках, станет меньше. Потребительские расходы на многие категории товаров резко снижаются у людей, чей возраст перевалил за 65 лет. И хотя те, кто в возрасте от 24 до 44 лет, находятся на активной жизненной стадии, они не увеличат свои расходы за счет семей, потому что сегодня в семьях фиксируется наименьшее количество детей за всю американскую историю.

Так что повышение тарифов на китайские товары и рост цен, который оно повлечет в рознице, может стать четвертым всадником розничного апокалипсиса.

За что воюем?
Согласно твиттам американского президента и официальным коммюнике администрации Белого дома — за интересы американских производителей, американских рынков и американских рабочих.

В недавно опубликованной статье в британском журнале The Economist ее автор показывает, почему тарифы не сработают таким образом, как ожидает Трамп и его команда. Автор материала начинает с тезиса, что не может вспомнить ни одного случая, чтобы с помощью повышения тарифов можно было решить проблему дешевых китайских товаров. Если эффект и есть, то временный. И приводит пример тарифов на шины, которые ввел до Трампа Барак Обама.

В 2009 году в ответ на жалобы американских производителей на дешевый китайский импорт администрация Обамы установила 35%-ный тариф на китайские шины. С одной стороны, по данным Института мировой экономики Петерсона, таким образом в шинной промышленности было спасено до 1200 рабочих мест. С другой — по оценкам того же института, потребители заплатили около $1,1 млрд из-за общего повышения стоимости шин, что привело к потере 3700 рабочих мест в розничном секторе.

Стоимость одного спасенного рабочего места составила почти $1 млн. Кроме того, Китай ввел ответные тарифы на поставку американских кур, что привело к потере Штатами $1 млрд. И иллюстрация к долговременному эффекту: в 2008 году в шинной промышленности работало 60 тыс. американцев, к 2017 году их было всего 55 тыс.



Роберт Лайтхайзер, главный представитель интересов Трампа в торговых переговорах, выработал свою тактику в 1980-х годах, когда американцы были обеспокоены тем, что Япония разрушает экономику США дешевым импортом. Будучи заместителем торгового представителя США в администрации тогдашнего президента Рональда Рейгана, Лайтхайзер использовал различные торговые барьеры для сокращения импорта японских товаров, таких как автомобили и сталь.

Недавно американский журнал Foreign Affairs, пишущий о внешней политике США, отметил, что Комиссия по международной торговле и Бюджетное управление конгресса, проведя два исследования, пришли к выводу о неэффективности подобных мер: «Торговые ограничения не смогли достичь своей главной цели — повысить международную конкурентоспособность соответствующих отраслей».

Национальное бюро экономических исследований опубликовало в марте документ, в котором отмечается, что Дональд Трамп совершил самый большой возврат к протекционизму со времен тарифов Смута-Хоули 1930-х годов и «быстрого шока» Никсона 1971 года. Ученые подсчитали, что тарифы Трампа в прошлом году стоили американским потребителям и компаниям $68,8 млрд.

Сейчас в США самые высокие тарифы среди G7, группы ведущих промышленно развитых стран мира. Со временем другие страны, несомненно, тоже займут более протекционистскую позицию. И история показывает, что после введения тарифов их трудно отменить, поскольку внутреннее лобби, которое получает выгоду, будет настойчиво отстаивать их сохранение. В 1964 году в ответ на европейский налог на американских кур США установили 25%-ный тариф на легкие грузовики. Налог на курятину был давно отменен, но тариф на грузовики остается в силе до сих пор.

Многие эксперты считают, что Китай всегда был чем-то вроде торгового шулера, который чаще всего манипулировал правилами и законами в свою пользу. Но согласно данным Credit Suisse, опубликованным в 2015 году, страной, которая приняла самые крупные нетарифные протекционистские меры с 1990 года, стали Соединенные Штаты: их показатели в 3 раза превышают показатели Китая. И это было до Трампа.

Что еще более важно: хотя Трамп хочет, чтобы Китай соблюдал правила Всемирной торговой организации, многие из его мер либо противоречат этим правилам, либо грубо нарушают их, например используют «освобождение от национальной безопасности» для замедления импорта из «представляющих угрозу» стран, таких как Канада и Германия.

А что Китай?
В апреле 2019 года Китай впервые сообщил о слабом росте розничных продаж и промышленного производства. По данным Национального бюро статистики (NBS), общие розничные продажи в апреле выросли всего на 7,2% по сравнению с прошлогодними показателями, что является самым низким показателем с мая 2003 года. Примечательно, что мартовские показатели достигали 8,7%. Китайские потребители начали потихоньку урезать расходы на повседневные товары, такие как средства личной гигиены и косметика, одновременно откладывая покупку дорогих товаров, таких как автомобили.



Эксперты связывают слабые продажи с ухудшением уровня занятости среди китайского населения и снижением доходов групп со средним и низким уровнем дохода. Китайское правительство пытается остановить падение, провоцируя строительный бум и одновременно снижая налоговую нагрузку на маленькие компании, вплоть до предоставления финансовых стимулов для фирм, не увольняющих своих сотрудников.

Пока Китай переживает снижение темпов роста, другие страны Азиатского региона ждут, чем закончится торговое противостояние с США. С одной стороны, говорится в исследовании фирмы The Economist Intelligence Unit, цепочки поставок в Азии «невероятно интегрированы», а это означает, что «в результате торговой войны в краткосрочной перспективе можно ожидать сбои в торговле всего региона». С другой — такие страны, как Вьетнам, Малайзия и Таиланд, говорится в отчете компании, смогут получить выгоду в долгосрочной перспективе в некоторых секторах, включая информационные и коммуникационные технологии, а также автомобилестроение. Согласно отчету EIU, Вьетнам и Малайзия могли бы извлечь наибольшую выгоду из эскалации торгового противостояния, особенно в производстве технологических продуктов, таких как «промежуточные компоненты и производство потребительских товаров, таких как мобильные телефоны и ноутбуки».

Технологическому сектору в торговой войне отведена важная роль, так как электроника и компоненты составляют «самую большую категорию импорта США из Китая, а Вашингтон хочет помешать программе развития «Сделано в Китае до 2025 года» — инициативе Пекина, направленной на развитие высокотехнологичных секторов. По прогнозам EIU, срыв торгово-экономической стабильности в Азии в результате американо-китайской торговой войны неизбежен. Болезненный эффект от нее первыми могут почувствовать такие страны региона, как Япония, Южная Корея, Тайвань, Сингапур, сильно зависящие от поставок в Китай.

Россия не «банкует»
Есть ли у российской розницы перспективы получить бонусы в американо-китайской торговой войне? Для агрессивного продвижения китайских товаров на российский рынок, прежде всего за счет снижения цены, у китайцев нет стимулов: товарооборот между Китаем и Россией в 6 раз меньше, чем между Китаем и США.



Вести расчеты с китайскими партнерами невыгодно и опасно, поскольку полученные деньги могут довольно быстро обесцениться. Так, Центральный банк Российской Федерации, который вложил в китайскую валюту свыше 14% своих резервов, только за 2 дня потерял из-за девальвации юаня $1,8 млрд, сообщает портал finanz.ru. Вроде бы слабый юань делает более выгодным импорт китайских потребительских товаров в РФ, однако опыт 5 августа 2019 года показал, что девальвация китайской валюты очень быстро вызывает резкое падение курса рубля, особенно к евро.

На глобальном рынке слабый юань обеспечивает китайским экспортерам, например стали, преимущества перед их российскими конкурентами. А если дело дойдет до мировой валютной войны с участием целого ряда азиатских стран, то, к примеру, российским поставщикам угля будет еще труднее противостоять, предположим, угольщикам из Индонезии.

К тому же из-за снижения потребительской активности в Китае Россия может недосчитаться китайских туристов, число которых в последние годы значительно выросло.

Но самым серьезным фактором влияния американо-китайского торгового конфликта на российскую экономику станет так называемый макроэкономический рикошет. Новый виток торговой войны Китая и США будет означать потерю примерно 0,5% ВВП для каждой стороны. Россия в этом случае по результатам 2019 года может получить экономический рост не выше 1,2%. Также нельзя исключать вероятность кризиса мирового масштаба.