Павел Чесноков в юности работал диджеем, а в 26 лет, по собственному выражению, решил вспомнить молодость и открыл вместе с петербургским диджеем Алексеем Ромео свой первый ночной бар под брендом Nebar. Второй бренд — «Руки Вверх! Бар» возник благодаря сотрудничеству с основателем одноименной группы Сергеем Жуковым.



Теперь Чесноков открывает проекты по всей стране и уже задумался о международной экспансии. Первая цель — Минск. Павел откровенно поведал MarketMedia, как терял десятки миллионов рублей, и рассказал, зачем собирается одеть официантов в футболки с надписью «Шипр».

Что сегодня из себя представляет ваш бизнес?
— Я начинал с собственного заведения — Nebar на Литейном (проспекте в Петербурге. — Ред.), который, как вы знаете, мы успешно переименовали в Питейный проспект. Шутка! Открыли потом на собственные деньги «Руки Вверх! Бар», а дальше пошел спрос со стороны внешних инвесторов, и мы преимущественно открывались по франчайзингу. И сейчас уже реально стоит очередь из инвесторов, которые хотят вложиться в наш бизнес. Причем из разных регионов и даже из других стран. И сейчас вопрос — не где взять деньги на открытие, а как успеть быстро и качественно открыть заведение?

Я подсчитал точки на карте, где расположены ваши заведения, и насчитал 13 штук. То есть сейчас вы присутствуете в 13 городах?
— Навскидку я не скажу даже, в каком количестве регионов мы представлены, потому что ряд точек находится в стадии строительства, а в других случаях мы уже заключили договор с инвестором, но еще не нашли помещение, так что карта страны у меня практически каждый день обновляется. Сейчас мы представлены более чем в 10 регионах, и у нас порядка 15 заведений. На данный год продано еще 10 франшиз, пока не понимаю, как это физически все реализовать, потому что мы не только продаем франшизы, но и стараемся помогать нашим инвесторам запускать эти заведения, а дальше стремимся, чтобы этими точками еще и управлять.

То есть вы еще и управляете?
— Да, правда, не всеми точками — есть инвесторы, которые принципиально хотят сами управлять своим бизнесом, и у нас такая опция во франшизе предусмотрена, но в целом мы стараемся делать так, чтобы предлагать инвестору наши услуги, а дальше за долю от прибыли брать точку в управление. Таким образом, у нас есть заведения собственные, есть те, которые мы открывали совместно с партнерами, и есть франшиза в чистом виде.

Примерно понятно, что представлял собой клубный бизнес в золотые годы, когда у нас был нефтяной рай: шампанское — рекой, икра — бочками. А что сейчас?
— Действительно, индустрия очень сильно поменялась, я кое-что знаю о том, как это было раньше. То есть я не был бизнесменом в 1990-х годах, но где-то с 1996 по 2002 год работал профессиональным диск-жокеем.

Вы не первый диджей в нашей студии! У нас был в гостях ресторатор Антон Пинский, который тоже вел дискотеки в ночных клубах.
— Да, я изучил клубную индустрию изнутри, видел отчасти, какие примерно это были средние чеки, какая своеобразная аудитория приходила в клубы. И действительно клубы в целом были совсем не тем, чем они являются сейчас. Если сравнить то, что я видел тогда, и что мы делаем сейчас, то в целом, конечно, ночные заведения уменьшились по размеру. Это не плохо и не хорошо, стало по-другому. Если раньше в клубной индустрии большой размер имел значение, то сейчас в целом считается, и наш опыт это показал, что в тренде относительно компактные места, где люди могут пообщаться друг с другом, скажем так, потереться. Наш Nebar, который мы открыли в 2008 году, был одним из предвестников этого тренда, тогда еще гремели большие клубы, а мы совместно с моим партнером на тот момент диджеем Алексеем Ромео сделали наоборот, открыв компактное уютное заведение.

Нормальный размер — это сколько? Если есть 200 м², то уже можно открываться или все-таки надо побольше?
— Давайте смотреть так, если мы берем помещение 200 м², то половина плюс-минус все равно это подсобка. Поэтому гостевые залы, скажем, получаются в диапазоне от 50 до 100 м², мы сейчас предпочитаем брать как раз такие для наших баров. Этот формат востребован, в каждом баре создается свое комьюнити, своя клиентская база, между собой люди дружат. И вообще тенденция идет к тому, что рынок делится по сегментам, по музыкальным предпочтениям, по коктейльной карте, то есть все больше идет кастомизация под узкие вкусы.

А средний чек сейчас какой? В вашем чеке сколько, условно говоря, напитков и сколько еды?
— Смотрите, вообще понятие «средний чек» — оно очень лукавое.

Понятно, что это средняя температура по больнице. Но в ресторане, чтобы получить этот чек, ты складываешь закуску, горячее блюдо и безалкогольные напитки. Но в ночном баре это совершенно другая арифметика.
— Хорошо, я не буду спорить с вами как с матерым ресторатором, расскажу про барную индустрию. Мы четко разделяем две аудитории. Первая аудитория — можно сказать, более ресторанная аудитория — те, кто вносит депозит и садится за стол. Они приходят вечером, отмечают дни рождения, девичники, мальчишники, а дальше либо в 24:00-01:00 уходят, либо перемещаются на танцпол.

Они употребляют как раз то самое горячее, салаты, закуски, напитки. Чек в Петербурге — от 1,5 тыс. до 2,5 тыс. рублей на человека, в Москве, к моему удивлению, значительно выше. Хотя мы к этому специально не стремились, мы недавно и весьма успешно открылись в Москве. Я опираюсь только на мои данные, и чек в Москве на человека, который садится за стол, это порядка 3 тыс. и 3 плюс.

Это стационарная аудитория!
— Да, стационарная, сидячая. И есть вторая аудитория, которая в моем случае в количественном отношении ее превосходит, — это люди, которые приходят либо банально потанцевать на танцполе, либо подойти к бару. Мы считаем, что это гость бара. Там чек ниже, потому что аудитория разбавляется девушками, которые вообще не платят, ожидая, что их угостят. Здесь чек я оцениваю примерно в 1-1,5 тыс. для Петербурга и где-то в 1,5-2 тыс. для Москвы.

Алкоголь для такой мобильной аудитории — это больше 50% в чеке?
— Однозначно больше, у нас доля напитков в структуре выручки составляет порядка 80%.

Если человеку принадлежит всего один ночной бар, это сейчас совсем небольшой бизнес?
— Скажем так, когда у меня был один бар, я все же зарабатывал в расчете на один бар больше, чем сейчас, имея большую сеть. Понятно, когда собственник управляет своим бизнесом, это дает определенные плюсы, больше внимания к мелочам, к злоупотреблениям и так далее. Опять-таки с чем сравнивать! Понимаете, когда я заходил в ресторанный бизнес, я заходил не с улицы, у меня была торговая компания, мы занимались торговлей мобильными телефонами по всей стране, были в топ-10 оптовых компаний по мобильным телефонам, поэтому для меня ресторанный бизнес тогда был, будем честны, больше игрушкой, то есть мне хотелось как-то применить свое время, свои знания, вспомнить молодость, когда я был диджеем.

Молодость вы начали вспоминать в каком возрасте? К тому моменту вам 30 было или нет еще?
— Сейчас надо вспомнить — еще не было. Но уже было что вспомнить (смеется). В целом ресторанный бизнес недооценен, он может и должен быть бизнесом, особенно становясь сетевым. Себя я оцениваю пока еще как мелкий бизнес, который стремится к среднему, но дальше, выйдя на мировой рынок, думаю, мы станем и крупным бизнесом.

Вы очень сильно «топите» за бизнес со звездами, рассказываете, какой у звезд большой медиаресурс, какая огромная лояльная аудитория. Но объясните, почему тогда успешные ресторанные и клубные проекты со звездами можно пересчитать по пальцам одной руки? Почему все проваливается?
— Хороший вопрос, давайте порассуждаем. Не то чтобы я топлю за бизнес со звездами, я просто с недавних пор начал думать, что нужно вообще делиться с людьми своими знаниями и наработками. Если лет пять назад я ничего никому не рассказывал, считая, что это мои бизнес-секреты, то сейчас, наоборот, открываюсь миру, потому что делиться знаниями крайне важно. И конкретно у меня бизнес со звездами — это успешный кейс. Причем не один, до Сергея Жукова из группы «Руки Вверх!» был тот самый диджей Алексей Ромео, о котором я уже упоминал. Это тоже был достаточно успешный период в моей жизни, хорошая ставка, и она сработала.

У вас получилось, а почему у других не получается? Что они не так делают, не тех звезд берут?
— Смотрите, бизнес — это всегда путь проб и ошибок, и это нормально, если что-то не получается. У меня таких проб было очень много, о них можно рассказывать долго. Я считаю, что любой успешный бизнесмен должен постоянно пробовать, пробовать, пробовать и относиться к неудачам совершенно спокойно. Это просто часть нашей жизни, это просто работа, и чем больше у тебя будет неудач, тем по закону вероятности у тебя будет больше успехов. А эти успехи дальше нужно просто масштабировать. Поэтому, с моей точки зрения, в целом тема бизнеса со звездами недооценена и недоиспробована. То есть кто-то где-то что-то попробовал, и у них не получилось. Значит, попробуйте еще!

Вложите еще 20 млн, может быть, взлетит!
— Примерно так, потому что, если взлетит, вы можете отбить инвестиции многократно. В этом суть бизнеса.

Но почему в заведении Бузовой пусто? 15 млн или уже больше подписчиков в «Инстаграме»!
— Насколько я знаю, в Москве два заведения Бузовой просто закрылись, а не то что в них пусто. Смотрите, как я себе вижу модель бизнеса со звездой. Есть некий бизнесмен, который является носителем компетенций и, возможно, инвестором. И есть звезда, которая является лидером мнений, обладательницей многомиллионного «Инстаграма», общественного внимания и, возможно, денег. И они совокупляются в одном бизнес-проекте. То есть здесь две стороны, поэтому не нужно винить бизнесмена или звезду. Это всегда некая синергия, которая либо возникает, либо не возникает. Я считаю, что Бузова сама по себе — это мощнейший медиаресурс, с этим глупо спорить. И то, что она не ресторатор, — это всем очевидно. Но в будущем все еще возможно.

Тимати тоже бургеры не делал всю жизнь.
— Тимати их и не делает. За Тимати это делает Юрий Левитас. То есть это всегда партнерство, и важно, чтобы оба партнера привносили в этот бизнес свою часть пользы. Я не изучал глубоко бизнес Бузовой, и у меня не было какого-то скепсиса: типа я ждал, когда же она закроется. Нет, я просто узнал, что она закрылась. Окей, она закрылась, но это не значит, что я, возможно, однажды не сделаю бизнес с Бузовой. У меня нет претензий к Бузовой, это бизнес, это путь проб и ошибок. У них с партнером не получилось, у нас с моими партнерами получается.

Вы развиваетесь по франшизе. Я понимаю, зачем франшиза, например, владельцу одежной сети. Это дополнительный канал сбыта. Понимаю, зачем партнерские точки владельцу фабрики мороженого или производству пирожных, потому что они тоже продают там свою продукцию. Хотя недавно у крупной сети «Север-Метрополь» случился скандал с франчайзи, который торговал левой продукцией. Но у вас ведь основной товар — это алкоголь. И если, допустим, партнер начинает торговать не тем алкоголем, о котором с вами договаривался, то для вас совсем невыгодная арифметика получится. Франчайзи ведь, как правило, платят процент с оборота!
— Смотрите, вы говорите о модели вертикальной интеграции. Такая модель, наверное, возможна, но мы работаем по другой модели, у нас интеграция горизонтальная. Совсем не обязательно быть производителем, к примеру «Сабвэй» не является производителем сэндвичей.

Это такой бренд, от которого грех отказываться! Но для этого надо открыть 30 или сколько там тысяч точек по миру.
— Да, мы тоже не являемся производителями чего-либо, но у нас есть бизнес-модель, которая была протестирована в разных регионах с разной степенью успешности. Мы знаем, как надо и как не надо, и теперь просто учим тому, как это работает. По поводу же вашего вопроса: партнеры нам не платят процент с оборота, потому что Россия — страна возможностей, и мы знаем, как легко этот оборот можно исказить. Я изначально решил, что мы не будем привязываться к обороту, у нас есть фиксированный роялти — сумма, которую нам человек платит в месяц, если он управляет сам. А если управляем мы, то мы делимся уже чистой прибылью. А отвечая на вопрос про сырье, которое закупает наш партнер, скажем так, до недавнего времени мы об этом не задумывались, но с этого года приняли жесткое решение: мы будем строго диктовать состав меню. То есть для каждого бренда у нас будет единое федеральное меню

А до этого не было такого?!
— До этого, к сожалению, не было, до этого были определенные вольности. У нас есть единый состав поставщиков, так называемые федеральные контракты с Pepsi, с Diageo, с Bacardi. Естественно, мы получаем очень привлекательные условия, пользуясь нашим эффектом масштаба, и эти условия мы транслируем нашим федеральным партнерам. У них нет нужды бегать в магазин или какой-то левак продавать, и вообще я сейчас считаю одним из лозунгов нашей сети то, что мы торгуем только настоящими брендами, только фирменным алкоголем. Я в конце концов тоже зачастую являюсь потребителем наших услуг и как клиент не хочу однажды отравиться или плохо себя чувствовать. Поэтому для меня это принципиальный момент: в сети никогда не было и не будет паленого алкоголя.

В то же время вы признаетесь, что без маркетингового бюджета к вам не зайти, то есть для вас маркетинговый бюджет важнее того, что к вам будет стучаться какой-нибудь маленький, но классный производитель. Вы скажете: нет денег — нет любви.
— Это фантазия, а реальность такова, что маркетинговый бюджет есть только у крупных производителей алкоголя. Если бы мне хотя бы раз предложил какой-нибудь маленький производитель паленого алкоголя маркетинговый бюджет, наверное, мы сейчас смогли бы это обсудить, но такого никогда не было. Думаю, этого не произойдет. На самом деле простой пример: себестоимость виски, который мы закупаем, это фирменный виски с лейблом известного бренда, составляет 800-900 рублей за литр. Это очень хорошая цена, при этом я могу покупать на открытом рынке так называемый висковый напиток за 400 рублей. Для бизнеса очевидная выгода, но мы этого не делаем. Вы можете зайти в любой из наших баров и увидите, что на полке стоит только фирменный алкоголь. Для меня это принципиальная позиция, может быть, где-то в деньгах мы проигрываем, но в долгосрочной перспективе уверен, что выиграем.

А сколько у вас маржа в среднем составляет на алкоголь, 500% или больше?
— Вы делаете из меня прямо демона алкогольной индустрии. Всего-то скромные 400%.

Так и запишем. В вашем бэкграунде есть хорошая история, как вы открыли заведение за 30 дней, а потом признались, что сами в это не слишком верили, когда начинали проект. Получается, вы авантюрист, Павел?
— Да, есть такой кейс. У меня на тот момент в Питере уже были «Руки Вверх! Бар» и Nebar. Это были мои собственные заведения, и на меня вышел инвестор, который хотел открыть еще один Nebar. Для меня эта идея сначала показалась дикой, потому что наш первый Nebar находится в самом центре города, инвестор тоже хотел открываться в центре. Все-таки рынок ночных клубов достаточно узкий, и у меня был большой риск, что, открыв еще одно заведение, мы утопим первое, а на втором так и не сможем заработать.

И я начал искать какую-то фишку для того, чтобы это второе заведение чем-то отличалось и собрало новую аудиторию. Начал перебирать наши конкурентные преимущества как управляющей компании и обратил внимание на то, что мы открываемся очень быстро и очень экономично — за что, собственно говоря, нас и любят инвесторы и стоят к нам в очередь. И я решил заявить о том, что мы откроем заведение с нуля за 30 дней. Это такая красивая цифра, мы никогда до этого не делали на этом акцент, открывали и за 50, и за 40 дней. А если открывали за 40, можем и за 30. Посоветовался с инвестором, он, не понимая, сколько должно строиться заведение, сказал: «Ну почему нет, давай делай». И я решил сделать для себя на тот момент невозможное, в своем «Инстаграме» объявил о том, что через 30 дней мы откроем заведение с нуля. Причем в тот момент мы уже присматривались к помещению на Думской (улица в Петербурге. — Ред.). Это пятиэтажное помещение, где раньше находилась картинная галерея, то есть совершенно не приспособленное, по сути, под ночной клуб.

И я взял SMM-менеджера, который со мной ходил с самого первого дня и публиковал все, что мы делаем: как мы выбираем помещение, как мы делаем демонтаж, ломаем стены, как выбираем дизайнера. Мы размещали в «Инстаграме» голосовалки, просили моих подписчиков помочь выбрать дизайн, то есть шаг за шагом я освещал то, что происходит. И не то чтобы я не верил, но я очень сильно переживал и рисковал, потому что понимал: любой сбой на любом из участков просто сделает меня пустозвоном, человеком, который не отвечает за свои слова. И понимание этого привело к тому, что я всех держал в жесточайшем стрессе, включая себя. Я реально очень мало спал, практически не ел. Без преувеличения.



Только пили виски за 800 рублей литр!
— Нет, я пил черный чай, я не пью кофе, я ускоряюсь чаем. Это мой секрет успеха, я очень много пью чая.
На самом деле это потом отразилось на моем здоровье, я стал меньше употреблять кофеиносодержащих напитков. Но так или иначе на тридцатый день мы не были готовы к открытию. Условно говоря, мы еще красили стены, клали плитку, но я сказал: «Ребята, как хотите, мы сегодня вечером открываемся, потому что я это пообещал». И ушел домой — просто отдохнуть, поспать перед ночью, чтобы хоть как-то прийти в себя. Вернувшись в 9 часов, я увидел очередь, стоящую к заведению, понял, что обратного пути нет, и мы открылись. Да, там внутри было много косяков, где-то там торчали провода, в каких-то туалетах еще не было дверей, но уже был бар, уже были напитки, уже был диджей и музыка — то есть те составляющие, которые делают ночной клуб ночным клубом.

Делаю вывод: вы авантюрист, который переживает за результат.
— Да, я авантюрист, который добивается цели.

Есть еще тема, по которой вы любите выступать, — «ресторан без инвестиций, мечты или реальность». С моей точки зрения, такого не бывает! Получается, что вы сеете в людях тщетные надежды! Зачем?
— Смотрите, я рассказываю только о своем опыте, говорю, что у меня получается и что не получается. Я не знаю, как это бывает у других, мне некогда на самом деле изучать чужой опыт, я делюсь своим.

Тогда расскажите, как вы открылись без копейки денег!
— Смотрите, предыстория такова: когда мы открыли с диджеем Алексеем Ромео наше первое заведение в Петербурге на Литейном пр. — это был Nebar, — то буквально с первого дня он был очень популярен, стояла очередь.

Но тогда вы вложили свои деньги? 20 млн, кажется?
— Да, безусловно, мы вложили свои деньги. Мы сразу открывали два заведения, слева была пироговая «Тесто-Место», а справа — Nebar. Оба заведения принадлежали мне, в совокупности мы вложили туда порядка 30 млн, из них на Nebar пришлось 15-20. Так или иначе это заведение стало очень популярно, кстати, популярно и прибыльно оно по сей день, спустя 11 лет. И буквально через месяц-два партнер начал говорить мне: «Паш, мы сделали, что я тебе обещал, мы сделали заведение популярным, круто, оно качает», хотя мы тогда еще мало зарабатывали по прибыли, потому что не умели оптимизировать расходы, как мы делаем сейчас. Он начал меня подначивать, что неплохо было бы и в Москву уже. Завоевать столицу. Для меня, конечно, это было очень привлекательно, потому что Москва для меня, как и для многих петербуржцев, являлась хоть отчасти и нелюбимым городом, потому что крупнее, потому что денег больше, но все же чем-то манящим и привлекательным.

Я совершенно не знал, что такое Москва, как с ней работать, даже какие там станции метро, то есть для меня это такой оазис в пустыне, в который очень хотелось. А мой партнер, пользуясь, наверное, моим тщеславием, подбивал меня, говорил: «Паша, надо, надо, надо», и мы потихоньку этой идеей вместе загорелись. Нашли крутое помещение — на 2-й Тверской, это самый центр города за станцией метро «Маяковская», тоже пятиэтажное, кстати, собрали команду, и Алексей с моими управленцами поехал запускать заведение. К сожалению, я не мог сам поехать в Москву, потому что у меня на тот момент был не только Nebar, но еще и сотовый бизнес. И сохраняя питерский бизнес, я делегировал, как я тогда считал, эту задачу моим управленцам. Заведение в Москве открылось, мы вложили туда очень много денег, более 40 млн, потому что мой партнер настаивал, что нужно делать как для себя. «Москва не потерпит дешевки», «дорого — это значит хорошо», «деньги к деньгам» — вот эти все лозунги он мне вдалбливал в голову, в итоге я вложил не только свои деньги, но и деньги заемные, причем немаленькую сумму. Ну мы же рассчитывали на феноменальный успех! Заведение было популярным, но мы не смогли выйти на прибыль, и спустя 1,5 года, к сожалению, я был вынужден его закрыть, зафиксировав убытки.

45 млн списали в убыток.
— По сути, так, более того, кредитные деньги по тому проекту мы так и не начали возвращать, и нам пришлось забанкротить эту компанию. То есть это для меня был очень болезненный урок, один из самых тяжелых опытов в моей истории, который определенным образом дальше сформировал мой путь.

С этого момента я понял, что хорошо — это не всегда дорого, а дорого — это не гарантия результата. И начал искать пути, как действительно можно сделать быстро, как можно сделать за минимальные деньги. Еще один вывод, который я из этой ситуации сделал: если ты запускаешь свой бизнес, и тем более если это бизнес за последние деньги, то, чем ты действительно горишь, — им нужно заниматься самому, какие бы ни были у тебя прекрасные управленцы.

И сейчас выступая на форумах для молодых предпринимателей, я говорю: «Ребята, если вы хотите что-то запускать, обязательно делайте это сами, как бы это ни было скучно, неинтересно, вкладывайте свое время, живите этим, и это даст результат». Но это все была предыстория. С тех пор я стал очень экономным, я стал экономить как свои деньги, так и деньги инвесторов. То есть когда ко мне приходят инвесторы со словами: «Паш, ну давай сделаем как для себя, давай по красоте», я отвечаю: «Нет, не по красоте, давай все-таки делать бизнес…»

Вам суют деньги, а вы говорите: не надо, не надо столько?!
— Именно так! Я отношусь к деньгам инвесторов точно так же, как к своим. У меня уже на автомате, я знаю инвестпроект на каждом этапе, где можно сэкономить и где можно сделать эффективнее. Поэтому многие наши проекты окупаются быстрее чем за год, например, тот же самый Nebar №2, о котором мы говорили, окупился за 11 месяцев. Недавний очень успешный кейс — это Nebar в Самаре. Он окупился быстрее чем за год. Теперь наконец о том, как открыть бизнес без инвестиций. На самом деле это возможно. Я не так давно к этому пришел, хотя решение достаточно очевидно. На барно-ресторанном рынке очень много непрофессионалов. Деньги вкладывают непрофильные инвесторы, то есть те люди, которые преуспели в каком-то другом бизнесе, покупают заведение для жены, для любовницы, для старшего сына или себе, чтобы поиграться. Таких мотивов очень много, и в итоге более половины заведений закрываются уже в первый год своей работы.

То есть они все время генерируют убытки, и соответственно, владельцы мечтают от них избавиться.
— Да, 100%, я об этом раньше догадывался, а теперь абсолютно убежден. На рынке находится более половины заведений, которые дай бог выходят в ноль, а скорее всего, работают в минус, и инвесторы туда каждый месяц доносят свои деньги. И это те предприятия, которые можно забрать практически за копейки. И один из последних наших кейсов: мы таким образом забрали караоке от радио «Русский шансон», которое находилось на Тверской ул. в самом центре Москвы, куда было вложено в свое время более 50 млн рублей. Этот бизнес полтора года работал в минус: отлично сделанные помещения, все хорошо, но концепция нерабочая, занимались проектом непрофессионалы, просто инвестор влил денег, доверился, а люди не оправдали надежд. Инвестор был в поиске: что же с этим делать. И зная нашу репутацию, обратился к нам, и мы договорились, что забираем этот бизнес, но возвращаем часть долгов, которые сгенерировало это помещение. Возвращаем уже после того, как начнем зарабатывать. То есть мне этот ресторан, бар, ночной клуб в центре Москвы, там все уже было, захожу: вот здесь стоят прожекторы, там кухонное оборудование, мебель. «Паш, занимайся, делай прибыль, из прибыли закроешь часть долгов, и мы в расчете».

То есть вам не пришлось закрывать все 50 млн?
— Скажем так, преимущественно мы должны были закрыть долги по аренде, чтобы нас тупо не выгнали из этого помещения, и максимально комфортно договориться с персоналом, что мы и сделали. Эти обязательства мы выполнили в течение полугода и начали зарабатывать деньги уже себе.

Вы и дальше будете выступать спасителем, таким Чип и Дейлом?
— Смотрите, если строить, допустим, заведение на 300 м², такое хорошего уровня, но не премиального, средний класс, то инвестиции в нашем бизнесе составляют порядка 15-20 млн рублей, большой ресторан на 500 м² может и 50 млн стоить. Мы же, забирая готовый ресторан или готовый бар, вкладываем буквально 3-5 млн, и таких кейсов у нас уже несколько. И получаем все то же самое. Возможно, это звучит для эстетов немножко неприемлемо, ну как это, мы заберем чужую мебель и будем на нее сажать наших гостей, но мы за бизнес, мы вкладываем минимальные деньги и в первый же год возвращаем инвестиции. Это реально эффективная модель, ее можно применять и в кофейнях, и в кальянных, и в тех же ресторанах. Кроме премиум-сегмента. В премиум я принципиально не иду, потому что считаю: премиум-аудитория очень избалованная, очень непостоянная, и, наверное, я сам открою премиум-заведение, когда заработаю столько денег, что смогу позволить себе поиграться.

Однажды вы сказали: «Хочу забрать весь рынок ночных клубов страны». Что это значит в цифрах?
— Сейчас мы уже формально являемся самой крупной сетью танцевальных баров страны, у нас более 15 действующих заведений, а в ближайшие полгода еще откроется порядка 10. В сетевом формате такого бренда больше просто нет. У нас есть конкуренты в смежных нишах, допустим в пивном сегменте, есть достаточно крупные ребята, но мы именно веселый танцевальный бар. И в этом формате конкурентов по количеству у нас нет и не намечается. То есть лидирующие позиции мы уже заняли, и наша цель на ближайшие 2 года открыть в стране порядка 100 заведений. Я так оцениваю емкость этого рынка, которая для нас комфортна. Сначала мы думали, что будем открываться преимущественно в городах-миллионниках, но у нас есть кейсы, когда мы открываемся в Нижнем Тагиле, и мы успешны, а там 170 тыс. человек, мы открываемся в Сочи — и мы тоже успешны. Мы взяли в управление заведение в Ухте, где живет около 100 тыс. человек, и это заведение очень успешно. Поэтому я для себя примерно оценил рынок и поставил красивую планку в 100 заведений, а дальше мы пойдем заниматься уже мировым рынком. То есть задача — присутствовать в любом живом городе страны, где в принципе есть платежеспособный спрос. Наши бренды востребованы, мы умеем делать свое дело, мы умеем это делать лучше других, почему бы это не сделать.



Фактически вы собираетесь стать таким «Макдоналдсом» или «Старбаксом» в клубной барной индустрии!
— Это хорошее сравнение, мне бы хотелось им стать.

У вас есть прекрасная романтическая история, как вы познакомились с Сергеем Жуковым из группы «Руки Вверх!»: вы стали его тур-менеджером на один день, потом после концерта предложили: «Сергей, поедемте ко мне в бар», и он приехал. Но дальше я не верю, потому что вы рассказываете, что Сергей Жуков до утра пел в караоке. Неужели он и так по жизни не напелся?
— Да, история такая, одно время, когда у меня был веселый загульный период жизни, когда у меня уже было первое заведение на Литейном пр. Nebar, я там проводил много времени, а в качестве хобби действительно занимался сопровождением звезд. Я дружу с радио «Рекорд», с Андреем Резниковым (генеральный продюсер радиостанции. — Ред.), мне доверяли сопровождение звезд мировой величины: Тиесто, Аксель, Пол ван Дайк. Мне было просто по приколу, я владею английским и немецким языком, и для меня это была такая еще дополнительная языковая практика. В один прекрасный день мне сказали, что будет «Супердискотека», и предложили кого-то оттуда повозить, а я вспомнил, что однажды уже был на «Супердискотеке» и просто обалдел, что, оказывается, вот эти старперы, о которых как будто бы все забыли, собирают стадион с 20 тыс. человек. И эти взрослые люди, кто со своими детьми, а кто и с внуками, реально пляшут и прыгают. Для меня просто открылся какой-то новый мир. Я понял, что это индустрия живая, и более того, она набирает обороты

И главное, что у этих взрослых людей есть деньги.
— Очевидно, что это взрослые обеспеченные люди, которые потратили 2-5 тыс. рублей на билет, кто-то купил «випки» (VIP-билеты) по 20 тыс., чтобы посмотреть на звезд, о которых мы в кавычках забыли. Для меня это сначала был культурный шок, потом я понял: блин, надо искать здесь какую-то денежную жилу, и, когда мне в следующий раз предложили рассмотреть сопровождение одного из артистов «Супердискотеки», я сказал: «Конечно, Сергей Жуков», я встретил его в аэропорту, отвез в отель, потом на концертную площадку, и после концерта, когда я его забирал на своей машине со стадиона, я говорю: «Сергей, знаешь, у меня есть бар, давай сделаем афтепати, я накрою поляну без проблем», он ответил: «Тогда придется взять всю мою команду», это танцоры, звукорежиссеры, в общем более 10 человек. Я понимал, что это некая инвестиция в будущее, действительно небольшая. Ну что для меня стоит накрыть стол или два в караоке и угостить их напитками.

Вы же там 400% не платите!
— Так или иначе мы все приехали в караоке. Сергей Жуков — он по-прежнему мой кумир, несмотря на то что мы партнеры, я знаю многие его песни, пою его песни в караоке и т.д. Он очень крутой креативный менеджер. То есть он, наверное, в меньшей степени бизнесмен, но он очень крутой креативщик. Всю ночь мы с ним отдыхали, развлекались с его командой в караоке до утра, а после посещения караоке-зала, когда я повез его в отель, то предложил: «Сергей, а может быть, откроем бар вместе?» И оказалось, что он тоже этого хотел, у него куча знакомых в Петербурге, которых он бы хотел видеть в своем заведении, и через полгода мы уже открыли «Руки Вверх! Бар» на канале Грибоедова, вот такая вот романтическая история. А во что вы не верите здесь?

Не верю, что человек, для которого пение — работа, еще добровольно поет несколько часов.
— Творческие люди — они такие. Он реально живет этой музыкой, очень прикольно исполняет в караоке песни Любы Успенской и GUFа.

Времени нет, поэтому задаю самый важный вопрос. Недавно вы стали советоваться с аудиторией, в какую форму облачить официантов. Тут вот футболки с надписью «Шипр», футболка с сердечком «Руки Вверх» и еще со странной надписью «Главное, правильно сунь палку». Что в итоге выбрали-то, Павел?
— Мнение большинства не всегда соответствует мнению редакции, мы однозначно возьмем «Шипр», потому что это любимый напиток Сергея Жукова. То есть это любимая шутка Сергея Жукова про напитки из 1990-х. Это действительно прикольно для тех, кто в теме, когда не все могли позволить себе фирменный алкоголь и многие злоупотребляли даже «Шипром». Это некий такой значок 1990-х. Ну «Я люблю Руки Вверх», безусловно, зайдет на официантах-девочках, а «Сунь палку» мы решили оставить для Nebar, потому что мы разводим бренды. «Руки Вверх» — это немножко про семейные ценности, воспоминания о молодости, а Nebar — это танцы на барной стойке, девочки и пр., поэтому палки мы оставим для Nebar, а Сергею Жукову предложим «Шипр».