Ситуация на розничном обувном рынке сложная. И вопрос даже не в том, что у людей денег нет, их, наверное, примерно столько же, сколько и было. Проблема в другом — идут кардинальные изменения рынка.
Рост трансграничной торговли
Стремительно растут продажи трансграничной торговли обувью. Если в 2018 году россиянами за границей было куплено обуви и одежды в Интернете уже на 200 млрд рублей беспошлинно, то в этом году ожидается еще больший рост. И это несмотря на снижение порога беспошлинного ввоза товара с 1000 евро до 500 с этого года. В 2020 году порог снизится до 200 евро. Но в нашей конкурентной среде в России любая пара обуви стоит меньше 200 евро. Поэтому количество приезжающей обуви из-за границы будет все больше и больше. Без пошлин, напрямую клиенту.
Идут глобальные сети
Будет расти число магазинов наших западных конкурентов. Мы видим, что в России открывает новые магазины сеть №1 по продаже обуви в Европе — немецкая Deichmann. Второе место в Европе по объему продаж обуви занимает польская сеть CCC, она тоже открывает свои магазины у нас. Если посмотреть таможенную статистику ввоза обуви, то рост есть у всех западных брендов. Российские бренды потихоньку сдают позиции. Это видно и по выручкам, и по статистике ввоза.
Выход в Россию через маркетплейсы
Благодаря Интернету доступ на российский рынок получили тысячи иностранных компаний. Раньше, чтобы продавать иностранный бренд в России, нужно было приехать в страну, найти партнера, поучаствовать в какой-то выставке. Иностранные бренды продавались в стране на 99% через российских партнеров.
Сегодня российские партнеры не нужны. Западным компаниям достаточно зайти на какой-то маркетплейс, например Wildberries, Lamoda (будут еще и другие развиваться), и все — иностранный партнер имеет доступ к рынку. Это происходит очень быстро и просто. Одним каналом сбыта гораздо проще управлять, чем 50 магазинами в разных городах России. Поэтому мы видим взрывной рост продаж у Wildberries. Мы тоже продаем свою продукцию через этот маркетплейс и имеем очень большие планы по увеличению продаж.
Внутренний рынок потихоньку усыхает
Доля российских игроков на обувном розничном рынке будет снижаться. Кто выживет — это вопрос, потому что сегодня практически у всех российских обувных сетей большие проблемы. Про производителей обуви я вообще не хочу говорить. Их раз-два и обчелся. Если откинуть госзаказы, спецзаказы, армейскую обувь, то у нас производится не так много обуви, а та, что производится, почти на 90% состоит из импортных комплектующих. Подошву в России приклеили — и всё: «Сделано в России». Локализация — 10-20%, у кого-то, может, 50%.
![](/local/templates/.default/img/quots.png)
Сегодня одежные ретейлеры и низкого, и среднего ценовых сегментов (Zara, H&M и др.) завозят по несколько миллионов пар обуви в год.
Интернет в основном забирает покупателей среднего ценового сегмента, но и в низком сегменте все ужасно. Идет борьба с контрафактом как с ветряными мельницами, но магазины площадью по несколько тысяч метров продолжают работать. Много покупателей забирает одежная розница. Сегодня одежные ретейлеры и низкого, и среднего ценовых сегментов (Zara, H&M и др.) завозят по несколько миллионов пар обуви в год. Доля таких сетей тоже растет на обувном рынке.
Мы видим, что в низкий ценовой сегмент уходят глобальные спортивные бренды типа Adidas. И уже есть коллекции по первой цене за 3-4 тыс. рублей. Кроссовки Asics, один из лидеров продаж на Wildberries, со скидками можно купить по 2,5-3 тыс. рублей.
Очень много продается дешевой обуви в продуктовых гипермаркетах. Количество торговых точек с обувью — колоссальное. Несколько сотен тысяч торговых точек в разных форматах. И плюс, конечно, Интернет отъедает долю очень сильно.
С глобальными люксовыми группами все нормально, Gucci, Prada и другие — все продается.
Население сокращается
Открывать обувные магазины сейчас очень сложно. Не могу сказать, что это вообще не имеет смысла. Имеет, но в самых понятных, проверенных местах. Это могут быть какие-то точечные открытия. Например, если кто-то закрылся из обувных магазинов — можно открыться на его месте, если оно прикормленное с точки зрения потребительского трафика.
![](/local/templates/.default/img/quots.png)
Население страны сокращается — минус 400 тыс. человек будет по итогам этого года. Это же тоже покупатели.
Когда мы раньше открывали магазин, то планировали: в этом году мы делаем выручку х, в следующем — х+20%, потом — х+30%, потому что понимали, что точка будет раскручиваться. А сейчас мы не понимаем, будет ли она раскручиваться, ведь трафик в торговых центрах падает. В том числе из-за того, что освобождается больше торговых помещений в стрит-ретейле, а также появляются новые в строящихся домах.
Население страны сокращается — минус 400 тыс. человек будет по итогам этого года. Это же тоже покупатели. И тренд на сокращение населения еще будет сохраняться 5-6 лет. Это демографическая яма 1990-х годов, которая нас нагнала.
Когда складываешь все эти факторы, то понимаешь: мы никому в принципе не интересны. Российские компании на государственном уровне никто не защищает. Одна болтовня. Это в Европе беспошлинный порог для зарубежных интернет-магазинов 22 евро. Я не смогу из России продать беспошлинно в Германию или в Польшу. А из этих стран могут привезти себе в Россию целый короб товара за 500 евро без пошлин.
![](/local/templates/.default/img/quots.png)
Любую российскую компанию ФНС может просто прихлопнуть.
Мы тупо сдаем свой рынок абсолютно бесплатно, заигрывая перед потребителем, ведь покупателю же хорошо. Понятно, что покупателю хорошо купить дешевле, но дальше-то экономика начинает страдать. Деньги из экономики вымываются.
Жесткие налоговые проверки
Сейчас у нас во всем обувном секторе идут жесткие налоговые проверки. Они, конечно, во всем fashion идут, но в обувном особенно, так как в нем было много криминала. Любую российскую компанию ФНС может просто прихлопнуть. Она найдет и серые схемы на таможне, и фирмы-однодневки, и аффилированность с другими юрлицами (многие крупные сети имеют десяток ООО или ИП). ФНС сегодня доначисляет миллиарды рублей налогов. Ретейлеры ведут с ними переговоры, договариваются как-то.
Что будет через пять лет
Рынок обуви через 5 лет — это около 50% продаж через Интернет. Сейчас примерно до 15% доходят продажи одежды и обуви через онлайн-каналы, включая трансграничную торговлю.
![](/local/templates/.default/img/quots.png)
Думаю, что 70% российских розничных обувных компаний исчезнут с рынка.
Большую долю в целом на рынке обуви заберут глобальные спортивные бренды (Adidas, Reebok, Nike и прочие) и одежные компании. Будет расти доля международных обувных ретейлеров.
Думаю, что 70% российских розничных обувных компаний исчезнут с рынка. Уйдут компании, чей бизнес строился на оптимизации. Я имею в виду тех, кто работает на ЕНВД (с 1 января 2021 года Минфин отменяет режим ЕНВД, так как считает, что бизнес, используя этот режим налогообложения, уклоняется от налогов. — Ред).
При обелении такие компании не имеют шанса выжить. Введение онлайн-касс, обязательная маркировка товара и отмена ЕНВД точно полрынка сметет. Конечно, кто-то выживет, но и они уйдут на маркетплейсы.
Что касается офлайна, то здесь будет большой передел. Будет расти доля ГК «Спортмастер», в которую входят сети O'STIN, FunDay, Zolla. По продаже обуви эта компания входит в пятерку крупнейших игроков в России как fashion-группа. Возможно, будет Kari расти. А может, владелец продаст этот бизнес кому-то из западных игроков, тому же CCC или Deichmann. Это мои предположения. Сегодня любой россиянин мечтает продать свой бизнес и забыть о нем.
![](/local/templates/.default/img/quots.png)
Сегодня нет смысла инвестировать, так как не понимаешь порог возврата инвестиций на ближайшие 5 лет.
Мы же идем в Интернет, увеличиваем там продажи, улучшаем качество существующих магазинов, какие-то убыточные закрываем. Новые магазины практически не открываем, только очень и очень точечно. Мы остановили развитие. Сегодня нет смысла инвестировать, так как не понимаешь порог возврата инвестиций на ближайшие 5 лет. Непонятно, что будет с новым магазином через 2-3 года, куда рынок пойдет. Мы думаем, как нам находиться в операционной прибыльности на том уровне, которая устраивает банки-кредиторы.