Лукаш Качмарчик родом из Польши, но открыл архитектурное бюро в России. Теперь Blank Architects делает знаковые проекты по всему миру: в Италии, Великобритании, Германии и даже Монголии.

Лукаш, Blank Architects — уникальное явление: российское архитектурное бюро, созданное иностранными партнерами-архитекторами. Почему вы не остались на Западе и выбрали для работы Россию?
— Формат интернационального бюро сложился сам по себе. Да, его создали иностранцы, живущие в Москве. У каждого из нас своя история приезда в Россию. Я лично учился в Германии, но захотел попутешествовать, пока молодой и подвижный. Попал в Москву и, конечно, не думал, что задержусь так надолго. Да и сейчас не думаю, что это навсегда. Но Москва предложила мне очень быстрый темп профессионального развития (хотя и отставала от Запада в технологиях и подходе к проектированию). Я рад, что остался, — смог не только своими глазами увидеть, как меняется Москва, но и поучаствовал в этом процессе. Быть иностранным архитектором в России совсем неплохо. Это значит, что у тебя другая точка зрения. И это часто срабатывает. Мы, кстати, поддерживаем наш интернациональный характер, предлагая работу зарубежным архитекторам и устраивая интересные коллаборации с западными бюро. Например, постоянно сотрудничаем с норвежским дизайн-бюро в вопросах брендинга и навигации. А шведы создают для нас проекты освещения.

Какое место в вашем портфеле занимают проекты торговой недвижимости?
— Значительное. Мы вообще считаем себя специалистами в области проектирования объектов с торговой составляющей. Каждый из них — это возможность создать хорошую архитектуру и успешный проект.

Торговый рынок в стагнации. Растет ли количество заказов от девелоперов торговых комплексов? Если нет, как заполняете пробел в спросе?
— Честно говоря, мы не почувствовали пробел в спросе. Может, потому, что занимаемся и проектами из других типологий — от стадионов до станций метро. Опять же, когда проектов меньше, заказчики тщательнее подбирают исполнителей. Опыт, ответственный подход и новые мысли на старую тему — сейчас в цене. А это то, что мы делаем хорошо. И хотя торговые комплексы строят меньше, торговля присутствует во множестве форматов mixed-use. Растет объем стрит-ретейла и форматов поп-ап. Увеличивается число проектов редевелопмента бывших промышленных территорий, где тоже появляется торговля как магнит для привлечения жизни. Наконец, идет ребрендинг и переосмысление тех объектов торговой недвижимости, которые были построены декаду назад и морально устарели. Их в России много.

Беретесь за проекты редевелопмента?
— Да. Это сложная, но очень интересная работа. Сложность заключается прежде всего в ограничениях со стороны самого объекта — его инфраструктуры, допустимых параметров расширения и даже репутации в глазах покупателей. Важен и «эффект сюрприза». У таких зданий редко бывает полный комплект исполнительной документации. И даже если он есть, реальность не всегда совпадает с бумагами. Поэтому проектирование превращается в операцию на живом организме — постоянно всплывает что-то новое. Но чем больше ограничений, тем умнее решения. Когда объект получает новую жизнь, это такое удовлетворение!

Сложно ли сегодня найти общий язык с заказчиком и что самое трудное в диалоге с ним?
— Самое трудное — найти слова, чтобы объяснить свой проект. Нас учили, что «один эскиз заменяет миллион слов». К сожалению, это не всегда так. Да, эскиз генерирует миллион слов в уме заказчика. Но лишь 20% из них — это именно то, что я хотел передать. А все остальное — это то, как заказчик понимает эскиз. А его можно интерпретировать по-разному. Поэтому о проекте нужно говорить — задавать вопросы, устраивать споры. И в сжатых графиках работ для этого нужно отводить время. Потому что архитектор и заказчик хоть и разговаривают на одном языке, но не всегда понимают друг друга.

Говорят, торговые центры для архитектурных бюро — это прежде всего интересный в коммерческом плане заказ?
— Думаю, так говорят те, кто не считает архитектуру торговых центров достаточно высокой. Для них тема с коммерческим эффектом — своего рода оправдание тому, что они все-таки берутся за такие проекты. На самом деле особой прибыли по сравнению, например, с проектами жилья они не приносят. Зато усилий от архитекторов требуют больше. В плане инженерии и конструктива ТРК более сложные: атриумы, необычное освещение, смешение разных инженерных сетей и систем. Все это влияет, конечно, на стоимость.



Как меняются цены на услуги архитекторов?
— Цены незначительно растут. Но требования к проектам растут непропорционально. В стесненных условиях рынка продукт должен быть безупречным. Поэтому больше внимания уделяют деталям. Кроме того, проект должен отличаться от других — он должен быть уникальным.

Можно ли сказать, что проекты торговых комплексов — это полигон для эксперимента с новыми технологиями?
— Возможно. Но лично для меня интереснее люди и город. Так что проекты ТРК — это скорее полигон для эксперимента над самой архитектурой, над ее контактом с потребителем и окружающим миром. Наверное, многим это заявление покажется экстравагантным. Особенно тем, кто считает, что торговые центры портят города. Но, на мой взгляд, без торговли мегаполис немыслим. Кроме того, торговля быстро меняется: и сам продукт, и способ его потребления, и пространство для покупок. Торговля и торговый центр в старом понимании теряют свою актуальность. Это суперинтересный процесс. Он вдохновляет!



Что меняется быстрее всего?
— Подход покупателя к приобретению вещей. Раньше продукт был основной целью посещения магазина. А сейчас его можно с комфортом купить через приложение на мобильном телефоне. И через 2 часа вам его привезут прямо домой. Это сколько времени экономит! Значит, нужные дополнительные причины для поездки в торговый центр. Это досуг, еда, образование, это новые впечатления или просто стремление посетить красивое общественное пространство наподобие городской площади. Поэтому торговые центры, настроенные исключительно на продажу продукта, с выжатыми под бутики площадями теряют актуальность. Они не интересуют покупателей.

Есть ли в архитектуре ТК модные тренды?
— Поверьте мне, заказчик, которому необходимо собрать миллиарды рублей на объект и потратить на него несколько лет жизни, думает о модных трендах в последнюю очередь. Гораздо важней диверсификация инвестиционных рисков, более комплексное использование земли в городах и отклик на спрос. О модных трендах можно говорить при проектировании интерьеров. А если рассматривать здание в целом, то тут тренды сложно назвать модными. Они не проистекают из сезонных, придуманных кем-то тенденций. Их исток — меняющийся образ жизни. Они больше связаны с социологией и психологией, чем с модой.

Какие именно изменения вы видите?
— Быстрая урбанизация, глобализация, новые технологии, перенасыщение информацией, в том числе фейковой, стремление людей быть на связи везде и всегда — это наш современный мир. Чтобы идти в ногу со временем, мы работаем больше, смешиваем личную жизнь с делами, едим быстрее, теряем уйму времени в соцсетях, следя за жизнью людей, которых не знаем… А в итоге нам не хватает сил и времени на что-то действительно важное… Я, конечно, утрирую, ведь все имеет две стороны — хорошую и плохую. Но остается вопрос: как в такой жизни должен выглядеть торговый центр? Может, это должно быть место, где играет спокойная музыка, где можно встретиться с другом и поужинать не на бегу, где можно почитать книгу в тени деревьев… Отвечать на него придется и нам.



Должны ли торговые комплексы кричать и зазывать покупателей? Нужна ли им вызывающая яркая архитектура?
— Им нужна эффективная, но уместная архитектура. Магазины, конечно, должны обращать на себя внимание и заманивать посетителей. Но время, когда это делали криком и вызывающим обликом, прошло. Зато не стареют и не теряют актуальности здания, которые врастают в ткань города. Со временем они становятся только лучше и эффективней.

Вы согласны, что ТК — жадные ящики, которые приносят пользу только их владельцам?
— Жадными могут быть только люди. А архитектура может менять людей.


Как относитесь к футуристичным проектам торгового формата?
— Архитектура торговых центров настолько прагматична, что реально футуристичных торговых комплексов не бывает... Опять же — что понимать под этим словом. Для меня, например, футуристичная торговля — это когда вообще нет торгового центра. Человек видит в гостях или на улице вещь, которую хочет иметь. Эта вещь по bluetooth отправляет на его мобильный телефон URL дизайнера, который ее придумал. Человек покупает файл, отправляет его на свой 3D-принтер, и пока едет домой, эта вещь уже готова и ждет его. Это футуристично, а не торговые центры в Азии, где много гаджетов и блестящих элементов. Они впечатляют своей архитектурой, но не могут быть моделью для европейского рынка.

Какие проекты торговых комплексов, которые вы видели в мире, вас вдохновляли?
— Меня вдохновляет искусство, дизайн, книги и обычная жизнь. Но я люблю архитектуру и часто путешествую ради нее. Если ограничиваться торговыми комплексами, я бы назвал те проекты, которые внесли в мое видение формата новый оттенок. Во-первых, это комплекс Mood в Стокгольме. Там в любое время суток из-за приглушенного света чувствуешь себя как в лобби гостиницы — играет диджей, пространство очень компактное и уютное. Второй пример — Scandinavia Mall в городе Солной. Он соединил разные функции недвижимости с блестящей транспортной доступностью. А еще это полное и очень убедительное слияние бренда и дизайна. Третий проект — Ginza 6 в Токио. Этот комплекс — как большой тетрис брендов, объединенных атриумом, где все продумано до мелочей. Очень впечатляет!

Какие из собственных проектов вам наиболее симпатичны?
— Я люблю объекты «многослойные» — в функциональном, культурном и историческом плане. Один из последних таких проектов — ребрендинг и редевелопмент ТЦ «Афи Молл». Там была сложная задача — поменять восприятие покупателя и правильно распределить целевые потоки, не закрывая комплекс. У нас получилось.



Хотела еще вспомнить про ваш проект стадиона «Динамо» в Москве, где предусмотрен целый торговый этаж. Зачем он там нужен?
— Он нужен для того, чтобы облегчить стадиону жизнь в финансовом плане и дать ему немножко независимости. Ведь спортивные мероприятия не организуют каждый день, и количество Леди Гаг ограничено. А торговый центр работает ежедневно, принося стадиону доход. Кроме того, торговый центр помогает стадиону интегрироваться в район. Рядом парк, станция метро, гостиница, строится жилье. Вокруг стадиона каждый день и в любое время суток кипит жизнь. Общественная функция первого этажа помогает ему участвовать в этой жизни.

Интересны ли вам проекты в регионах?
— В свое время мы участвовали в проектах «МЕГА IKEA» в регионах. А потом стали делать там самостоятельные объекты. В нашем портфолио много проектов — от Петербурга до Владивостока. Они интересные и зачастую уникальные для своего края. Но мы всегда стараемся погрузиться в локальность — сделать проект именно своим для региона. Конечно, если это не противоречит желанию заказчика создать универсальный объект.

Что, на ваш взгляд, является главной задачей архитектора при работе с торговыми центрами?
— Главное — создать правильный покупательский трафик. Именно это делает торговый центр успешным. Для этого надо с умом интегрировать объект в окружающую застройку. Он должен совпасть с районом — его характером, имиджем, лицом и атмосферой.


Как повысить конкурентоспособность торгового комплекса архитектурными приемами?
— Сегодня главный вопрос не в том, ЧТО мы покупаем. А в том, КАК мы это делаем. Ведь бренды, товары и услуги везде практически одинаковые. И в этом КАК архитектура играет большую роль. Она придает комплексу индивидуальность.

А что важнее для торгового комплекса — индивидуальность или функциональность?
— Обе важны.

Вы говорите, что торговые объекты должны учитывать окружающий контекст. Неужели это так важно?
— Мы за контекстную архитектуру. Это значит, что любые, даже подвижные и временные объекты (а тем более здание) обязательно должны учитывать контекст. Они могут его провоцировать. В идеале — должны на него положительно влиять. Но не реагировать на него — значит, проектировать в пустоту.

Ваши проекты провоцируют?
— Провоцировать — это значит не следовать контексту буквально, а незначительно его напрягать (не разрушая, разумеется). Образно выражаясь, если все вокруг тебя квадратные и плоские, можно попробовать сделать что-то круглое и объемное. Но важно соблюдать меру. У нашего бюро есть лозунг: «Мы делаем ответственную архитектуру» независимо от места и назначения объекта. Это высокая планка.

Конкурс на проект музея современного искусства в кинотеатре "Ударник"

Национальные и климатические особенности регионов в проектах как-то учитываете?
— Во время глобализации особенно ценно локальное. В этом я глубоко убежден. А проектирование в регионах со своей сильной локальной культурой дает возможность познакомиться с ней и использовать ее как источник вдохновения. Среди проектов, где нам удалось успешно отразить культурную составляющую, я бы назвал район Vauxhall в Лондоне и интерьеры торгового центра «Грозный Молл» в Чечне. Правда, последний проект не будет реализован — заказчик выбрал другого исполнителя.

Если не ошибаюсь, с проектом Vauxhall вы участвовали в международном конкурсе RIBA и стали первыми архитекторами из России, вошедшими в тройку победителей. Как вам это удалось?
— Хочется думать, что это не просто удача, а награда за тяжелый труд и хороший проект. Конкурс собрал более 100 работ со всего мира. Задача была сложная — найти «недостающее звено», соединив территорию уже развитого левого берега Темзы с районом Баттерсии — это смесь жилых (в том числе социальных) кварталов, парков, офисов, небольших постпромышленных зданий, отделенных от Темзы аркадой с действующими железнодорожными путями. Территории не хватало индивидуальности, несмотря на богатую историю. Cвой проект мы назвали CuriosityGarden. Получилась смесь ночных клубов, музеев, кинотеатров и концертных площадок на открытом воздухе с фруктовыми садами и палисадниками.

А чем отличается подход к проектированию в Европе и в России?
— Разница постепенно нивелируется. Но пока в Европе больше внимания уделяют вопросу ПОЧЕМУ. Почему необходимо здание на этом месте? И почему оно должно быть таким, а не другим? Насколько его концепция интересна и решает ли она проблемы места? Рассматривают множество вариантов и много времени тратят на анализ ситуации. Само проектирование тоже более долгое и тщательное, что влияет на качество деталей и проекта в целом. А в России пока все бурно и быстро. В этом водовороте легко потерять даже сильную идею. Не говоря о глубине проработки деталей в архитектурной документации. Но в России есть стремление реализовывать необычные инновационные проекты. Это раскрывает перед архитекторами большие возможности.



Каким вам видится будущее торговых комплексов?
— Cейчас идут громкие обсуждения среди профессионалов рынка о конкуренции реальной и виртуальной торговли. Для будущих поколений важен не только продукт потребления, но и сам процесс покупки — история и аутентичность товара, община людей, в которую они вступают, приобретая данный продукт. Это сложные процессы, которые невозможно почувствовать через сайт в Интернете. Так что торговые комплексы будут строить. Причем архитектуру будут использовать в качестве трехмерного укрепления бренда и его философии. Кроме того, архитектура торговли будет все сильнее интегрироваться в город. Но не как отдельная типология, а как часть гибридных проектов.

Могут ли здания торговых комплексов войти в перечень самых прекрасных зданий в мире?
— Мы несколько лет участвуем во Всемирном фестивале архитектуры (World Architecture Festival), где серьезное международное жюри выбирает «Здание года». В прошлом году в категории «Будущий проект года» (The future project of the year) победило здание рыбного рынка в Сиднее от архитекторов AllenJack + CottierArchitects.В этом же конкурсе есть номинация лучших торговых комплексов. И проекты нашего бюро дважды боролись за звание самого прекрасного торгового комплекса мира. Первый раз это был проект ТЦ «Бутово молл». Он попал в шорт-лист, и мы представляли его в Сингапуре. С тех пор мы представляли свои проекты на этом фестивале 8 раз. За проект реконструкции кинотеатра «Ударник» и его превращение в частную галерею современного искусства мы получили поощрительную премию. Продолжим борьбу и надеемся в конце концов победить.

Справки: