Василий Платонович, до лета 2007 года вы активно участвовали в застройке исторической части Петербурга. И вдруг перед самым кризисом резко свернули деятельность и отправились строить бизнес в Европе. Что произошло?
— Друзья действительно говорят, что у меня собачий нюх. Но он здесь ни при чем. Я завершил работу в Петербурге, во-первых, потому что очень устал: творил-творил и иссяк. Нельзя от человека все время требовать, чтобы он прыгал выше и делал лучше. Кроме того, я привык удивлять. А чем я сегодня могу удивить Петербург? Люди не хотят удивляться. Они хотят понятную квартиру в понятном доме с понятными услугами. Это не мое. Вторая причина – дети. Сын и дочь получили образование в Лондоне и решили делать там бизнес. Чтобы им помочь, я стал искать проекты за рубежом.

Все активы в Петербурге продали?
— Скажу так. Продал все, что хотел, и хорошо. Так что последние 10 лет работаю только «на свои». Но кое-что оставил. МФК «Казанский», помещения под офисы и рестораны успешно сдаю в аренду. Частное имущество тоже не продавал. Когда бываю в Петербурге (пару раз в году), живу в своем доме, езжу на своей машине, работаю в своем офисе. У меня российское гражданство и вид на жительство в Грузии. Налоги от российского бизнеса я по-прежнему плачу в России. Более того – доходы от бизнесов за границей я тоже провожу через российские счета, хотя могу этого не делать по закону. Но, как говорится, на всякий случай…

Планируете вернуться? Кстати, фондохранилище Этнографического музея, который вам не дали построить, так и не появилось…
— Это единственный проект в Петербурге, который я не сделал. Вынужден был от него отказаться в пользу более влиятельных и богатых людей. Но, уходя, сказал, что они никогда его не построят, потому что у них нет таланта. Так и вышло. И фондохранилище это никогда не появится, потому что я потерял к проекту интерес. Возвращаться на рынок Петербурга как девелопер не планирую. Моя основная бизнес-активность сейчас в Грузии. Здесь я чувствую себя свободным и кайфую от этого. Но во мне по-прежнему живут два человека – Вася Питерский и Васо Тбилисский. И это уже навсегда.

Грузия. Особенности национальной торговли

В Грузии вы развиваете сеть супермаркетов под брендом Fresco. Неожиданный поворот после элитной недвижимости в Петербурге…
— Вообще-то ретейл возник не сразу. Бизнес в Грузии 7 лет назад я начал именно с элитного жилья. Создал строительную компанию, построил в районе Мтацминда (часть старого города у подножья горы) пару элитных особняков и продал их за хорошие деньги. Была мысль весь район сделать фешенебельным. Но не получилось. Строгий КГИОП в Петербурге – это детский лепет по сравнению с градозащитниками Тбилиси. Среди них много людей, которые на этой активности зарабатывают. А я платить не хочу. Так что тему жилья я для себя закрыл. Навсегда. Сейчас меня интересует только коммерческая недвижимость. В первую очередь – ретейл.

Как выглядит ваша сеть супермаркетов?
— За пять с половиной лет я построил в Тбилиси восемь супермаркетов Fresco, вложив в них более $50 млн. В ближайшее время будет еще два – чтобы охватить все 10 районов Тбилиси. Все супермаркеты строим сами. Они – моя собственность и гордость. Это крупные объекты – по 5 тыс. м2 каждый. Все плоские, одноэтажные – такой формат тут наиболее востребован. Но каждый из них – произведение искусства, а не ангар с полками. Это красивые здания, которые вписываются в окружающую застройку. В одном из исторических районов города я возвел супермаркет из старого тбилисского кирпича, который покупал на разборках домов. Никто не заставлял меня это делать. Просто я решил, что так правильно. И люди это ценят – красоту, сервис, комфорт.

У вас самая большая сеть в Тбилиси?
— Среди грузинский сетей – да. А по обороту (в прошлом году он составил $100 млн) у нас такие же результаты, как у сети Carrefour (крупнейший ретейлер в Европе и второй в мире после американской Wal-Mart. – Ред.). Она здесь пока самая крупная. С этой сетью я постоянно воюю. Прошлое правительство Грузии освободило их от НДС – лишь бы пришли. А нынешние власти эту льготу продлили. Но рано или поздно она закончится, и будет честная конкуренция, в которой они проиграют. Уже сейчас их французские часы постоянно настроены на тбилисское время – так они меня боятся. И правильно делают.



За пределами Тбилиси вы представлены?
— Пока нет. Но есть мысли построить пять-шесть объектов в других крупных городах Грузии. На этом, думаю, остановимся. Маленьким городам большие супермаркеты не нужны. А небольшими магазинами я заниматься не хочу.

Есть какие-то особенности потребительского поведения в Грузии?
— Их много. Грузины – гордый и привередливый народ. Приведу пример. Сейчас в Тбилиси картошка стоит 1,2 лари ($0,48) за кило. Я извернулся – послал фуры в районы, снизил свою маржу до 3-4% и завез картошку по $0,23. Был уверен, что за день товар сметут. Но… за 3 дня продал 30%. Грузины сказали: «Что за фигня? Цена ниже – значит, плохая картошка». И не покупают. Так что демпинг тут, в отличие от России, не всегда срабатывает.

Второе. Если сотрудники твоей компании завтра расскажут родным и соседям о том, что ты их обижаешь: не платишь зарплату, притесняешь – тебе могут всем городом объявить потребительский бойкот. В России такого быть не может – там всем наплевать на такие нюансы, если магазин хороший. А здесь – нет.

Третье. Здесь все магазины четко разделены: для бедных и для богатых. И публика ходит только в магазины своего статуса.

А ваш магазин какой?
— Я сделал первую и единственную в Грузии сеть магазинов для всех. И у меня получилось: ко мне ходят и министры, и таксисты. А как еще я мог почувствовать себя Сопромадзе в ретейле? Только сделав что-то особенное! Но это было нелегко. Элита пришла ко мне только на четвертый год. Ее появление на экономике сети не сильно отразилось, но стало знаком качества и престижа. А здесь знаете как? Если считается, что лучшие хинкали у дедушки Вано в тьму-таракани – весь город едет туда, хотя это далеко и вокруг полно других ресторанчиков. Сейчас считается, что в моих магазинах лучшее мясо в Грузии. Так что за мясом все едут ко мне.

Вы делаете акцент на товарах местного производства?
— В каждом моем супермаркете не менее 15 тыс. наименований товаров: и продукты питания, и техника, и товары для сада. Конечно, все они разные. Продукты процентов на 75% местные. А бытовую химию в основном завозим. Правда, многие глобальные компании сейчас строят заводы в Грузии, и скоро их продукция тоже будет местной. Также и с пивными брендами – здесь уже много заводов мировых марок. Но не знаю, как они выживают, ведь грузины любят свое пиво, а чужое почти не пьют.

А российские продукты в ваших магазинах представлены?
— И российские, и украинские. Мой бизнес – вне политики.

Если российские торговые сети попробуют выйти в Грузию, есть у них шанс на успех?
— Пусть выходят. Грузия – открытая страна. У «Магнита», кстати, в Тбилиси есть несколько магазинов. Но успешными я бы их не назвал. Тут такое дело… Надо совпасть с потребителем. Живущий во мне Вася Питерский долго не мог понять, как надо вести здесь дела, хотя у меня грузинские корни, я живу здесь постоянно и хорошо говорю на грузинском языке. Приходилось даже смотреть местные сериалы, чтобы лучше понять людей. Но, честно, так до конца и не понял. Я русский бизнесмен. А как наш брат мыслит? «Нет колбасы, которую хочет покупатель, — ничего, пожрет другую». Но…во-первых, не пожрет, а покушает – здесь так. Во-вторых, если грузин не найдет в магазине то, что ему надо, он другое есть не станет. Будет ходить и зудеть, когда же появится то, что ему нужно. И ты не сможешь ему ответить: «Чего пристал, пойди и купи там, где есть». Иначе ты его навсегда потеряешь. А заодно всех его друзей и родственников. Поэтому ради этого одного покупателя ты идешь и договариваешься с поставщиком. В этом секрет успеха. Это не значит, что русский подход к бизнесу плох. Жесткий, прагматичный, понятный — он мне самому очень импонирует. Но здесь это не работает. Поэтому в Грузии так сложно иностранным ретейлерам. Путь к успеху у чужаков здесь лежит через большие потери — денег и времени. И через перестройку сознания.




Народ в Тбилиси на продуктах не экономит?
— Нет. Хотя Грузия – небогатая страна и живет за счет налогов. Здесь нет нефти, газа и алмазов. Но есть огромный людской потенциал — много образованных людей, которые знают иностранные языки (русский, к сожалению, знают все хуже) и готовы работать за небольшие деньги. Они востребованы западными компаниями. Не удивительно, что один из самых крупных call–центров Amazon находится в Тбилиси, и строят еще один. IT–компании открывают тут офисы. Активно развиваются туристические фирмы. Уже сейчас Грузию с населением 4 млн человек посещают 7,5 млн туристов в год. А к 2024 году их будет 13 млн человек. Это задача государственного уровня.

Вы по этой причине решили строить в Тбилиси гостиницу?
— Да. Идея гостиницы на 150 номеров в разработке. Это будет проект в историческом центре. Как я люблю. Он будет локальный, а не сетевой. Не хочу привлекать международного оператора – здесь их и так много. Когда дойдет до управления, перекуплю натренированную иностранцами молодежь или привлеку понятного мне партнера. Переговоры уже веду. Сроки строительства пока не назову. А инвестиции оценивал – около $20 млн.

Строить будете на чьи?
— Как обычно, на свои. А то у нас ведь как? Возьмешь чужие деньги на определенный срок, а платишь потом свои всю жизнь. И вроде ты в списке Forbes, но если рядом со столбцом доходов поставить другой — о долгах, картина будет уже не такая лучезарная. Так что я работаю только на свои. А еще на деньги тех людей, которые готовы быть партнерами. Но с неизменным условием: управляю делом я один. Но при этом я всегда выполняю перед партнерами взятые на себя финансовые обязательства.

Вы авторитарный руководитель?
— Не признаю командного управления. Хотя авторитарным руководителем себя не считаю. Если дисциплина и ответственность — это авторитарность, то да, я такой. Но надо понимать, что Грузия — солнечная страна, где все расслаблены. И пока приучил менеджмент к дисциплине — много сил потерял. Я иногда могу человека послать. Тут за это морду бьют, но мне прощают. Знают, что я не от души, а по российской привычке. Но зато когда со своими подчиненными обсуждаю текущие вопросы, не поймешь, кто за столом главный, — разве что я старше многих. И не принимаю решения, пока всех не выслушаю. Но последнее слово всегда за мной. И ответственность — на мне. А уже если я решение принял, за невыполнение приказа — расстрел на месте. Но я горжусь своей командой. Долго ее собирал. Ребята у меня молодые — не старше 35 лет. Они, конечно, многих вещей не понимают, поскольку не жили в СССР. Но их энергия и мой опыт — хороший симбиоз.

Лондон. Фастфуд и ресторан в особняке королевской семьи

А как развивается ваш бизнес в Лондоне?
— Это бизнес моих детей. Они развивают сеть японско-перуанского фастфуда под брендом Waka. За год открыли три точки. И это только начало. Я дал им денег — $3 млн, и сказал: или вы делаете свой бизнес в Лондоне, или включаетесь в мой в Грузии. Они сказали: папа – гуд лак, мы сами, а ты пока получай удовольствие в одиночку. Поэтому сами крутятся.

А как же ваш бизнес на площади Пикадили – легендарный ресторан Criterion?
— Это больше не мой проект. Два года назад я из него вышел. Если помните, этот ресторан площадью 1 тыс. м2 находится в историческом здании, принадлежащем английской королевской семье. В 2008 году ресторан лежал на боку, и я выкупил права его аренды на 109 лет за 10 млн фунтов. За 2 года вложил в реконструкцию еще 1,5 млн фунтов. И сделал конфетку. Не ресторан для русских в Лондоне, а ресторан для самих лондонцев. Ждали икру, водку и матрешки. Но нет! Получили европейскую кухню, собственные традиции и воскресшую легенду (Criterion был открыт в 1873 году: там обычно собирались политические деятели Великобритании, и само заведение неоднократно упоминалось в книгах английских писателей, например, у Конан-Дойля. – Ред.). В 2010 году Criterion по итогам народного голосования сайта Best London Restaurants был признан лучшим рестораном Англии. И, как говорится, ничто не предвещало…




Что же случилось?
— Я пропустил в контракте один маленький пункт – о том, что каждые 5 лет арендная плата за ресторан пересматривается. Вернее, я обратил на него внимание и даже хотел прописать «коридор» этого повышения. Но мой адвокат сказал: «Ты что! Это Лондон, а не Россия. Никто тебя обдирать не станет». Но именно это и случилось – мне подняли ставку в 2 раза. Увидели, что мы хорошо зарабатываем, и решили не скромничать. Вопрос был принципиальный, поэтому я принял решение больше этим бизнесом не заниматься.

Много денег потеряли?
— Есть хорошая поговорка: нам – ваши деньги, вам – наш опыт. Опыт приобрел. А потерял 10% своих вложений. Могло быть больше. Так что я счастлив, что унес ноги. Несмотря на потери, считаю себя самым успешным российским бизнесменом с опытом работы в Лондоне. Сказки о том, как наши там много зарабатывают, пусть рассказывают кому угодно, но не мне. Потому что я знаю, как дела обстоят на самом деле.

А что сейчас с рестораном?
— После меня им недолго занималась итальянская семья Гатто, которая владеет сетью ресторанов Savini в Милане. Но они тоже быстро ушли. Сейчас ресторан в ожидании следующего владельца. Он работает, там все в 2 раза дороже, чем было… Но бизнес сыпется. Чтобы спасти хотя бы то, что осталось, я и семья Гатто послали туда недавно на подмогу своих людей. Все-таки обидно – столько сил туда вложено.

Может, вернетесь?
— Если честно, хочется встретиться с теми англичанами, что меня подставили, и сказать: «Ну что, гады, поняли, что не все так фиолетово». Если даже моя семья вернется в этот бизнес, то только на своих условиях. И не как владельцы (рисковать больше не хочу), а как управляющие. Тема не созрела пока, но в голове ее держу. Возможно, это не конец истории.


Власти Англии сейчас проверяют чистоту капиталов местных бизнесменов российского происхождения. Вашей семьи это тоже коснулось?
— Я вышел из дикого российского бизнеса 1990-х годов, где никто полностью не платил налоги – даже госструктуры. Но я никогда не был теневым и криминальным. Хотя обо мне много чего говорили – люди не понимали, как обычный бизнесмен может строить дома в тех местах, где их строил я. Но – хвала России! – даже обычный бизнесмен, если не сдавался и годами бил в одну точку, мог это сделать. Черных и даже серых денег у меня нет. Налоги я плачу и всем искренне советую поступать так же. Это очень комфортно. За каждый цент могу отчитаться. Причем не просто сказать, а показать. На эту тему есть хороший анекдот. Приходит к врачу 90-летний дед и говорит: «Доктор, со мной что-то не так. Мой сосед Иван Иванович по три раза в день с молодой женой спит, а я нет». Врач спрашивает: «Вы сами это видели?» – «Нет, но сосед говорит». «Вот и вы тоже – говорите». К чему я это? Могу не просто сказать, но и показать, откуда и что берется.

Лазурный Берег. Выгодная экономия

Ваш бизнес на Лазурном Берегу тоже развивается?
— Да. У меня есть фирма, которая занимается там строительством и ремонтом частных вилл для наших же соплеменников. Обычно покупая недвижимость на Лазурке, они не понимают, где архитектора взять, где строителей, с какой стороны к проекту подойти. Эти проблемы – от согласований до реализации – мы и берем на себя. Бизнес небольшой. Но он полностью окупает затраты моей собственной семьи на жизнь во Франции.

Говорят, там правила и регламенты жестче наших…
— Там действительно много странностей на взгляд советского человека. Например, ты можешь жечь собранные на собственном участке ветки только в строго определенный день недели. Нельзя без согласований на своей земле ни одного колышка вбить. А вырвать куст без разрешения – вообще серьезное нарушение.

Как же строить, если все так регламентировано?
— Ходишь по инстанциям, согласовываешь каждый шаг. Бюрократия там не меньше, чем в России. Но она управляемая и законопослушная. Наша-то бюрократия ничего не боится, и с места ее не сдвинешь. А там, если скажешь чиновнику, что он закон не так понял, он с тобой сядет рядом и будет разбираться.


Что за публика покупает сегодня виллы на Лазурном Берегу?
— Новое поколение — молодые люди, среди которых много граждан Украины и Казахстана. Требования у них изменились. Они стали гораздо рациональнее и скромнее. Раньше покупали не потому, что надо, а чтобы покрасоваться, чтобы гости пришли — и вау!!! А что из-за этого «вау» могут быть проблемы — никто не думал. А там, между прочим, все, что дороже 1 млн евро, — это роскошь и облагается огромным налогом. Говоришь нашему – возьми дом дешевле 1 млн евро, а потом, если очень хочется, вложи туда 3 млн евро. И шик, и на налогах сэкономишь. Но не все слушали. Был у меня, правда, один клиент из известной госкорпорации. Строил себе дом в Каннах. Размах был такой, что я лично решил вмешаться. А в ответ услышал: «О чем ты? Трать мои деньги!» Но я все-таки его переубедил. И сегодня, когда с ним встречаюсь во Франции, он не дает мне платить в ресторанах. Говорит — ты мне столько денег сэкономил, что можешь кушать крабы с черной икрой за мой счет сколько хочешь. Так что понты быстро заканчиваются. Кстати, во Франции я сам езжу на маленьком MINI Cooper. Потому что это тренд. И я от этой машинки кайфую больше, чем от «хаммеров» и «бентли».

Как вы воспринимаете то, что сейчас происходит в России и вокруг нее?
— Как обычный Сопромадзе скажу так: Россия – страна, которой я за все благодарен. Она никогда не будет мне чужой. И я буду глубоко несчастным человеком, если потеряю с ней связь. Особенно с Петербургом, за который готов жизнь отдать. А как грузинский бизнесмен, который слушает не только пропаганду, но и другие источники, скажу так: роль России в мировой политике сейчас неоднозначная, но в глазах самих россиян она сильно преувеличена. Когда ты внутри – видишь слишком большую гору. А когда снаружи, понимаешь – да, большая, но не Гималаи. Тем не менее Россия настолько важная для мира страна, что если ей будет плохо, то остальному миру тоже несдобровать. Поэтому я очень хочу, чтобы у России все было хорошо.

У России и Грузии сейчас ровные отношения. Но бывало всякое…
— Я, кстати, как-то задумался, а что будет, если завтра между Россией и Грузией начнется заварушка вроде той, что была в 2008 году. В России ее называют конфликтом, а тут – 5-дневной войной. Потому что в России слушали по телевизору о каком-то напряжении, а тут реально бомбили и стреляли. Так вот, я задумался, а что если завтра в Тбилиси будут русские танки? Как я – российско-грузинский бизнесмен – себя поведу? Во-первых, точно не сбегу и не достану российский паспорт, чтобы показать танкистам, мол, я свой. Во-вторых, точно пойду в политику, которая мне всю жизнь была до фонаря, и сделаю так, чтобы танков в Тбилиси не было и чтобы наши народы никогда не воевали. Потому что нам нечего делить. Саакашвили говорил: «У нас нет и не было проблем с русским народом, но у нас есть проблемы с Кремлем». И я думаю так же.

Раскроете формулу успеха от Сопромадзе?
— Она очень проста: «Дай людям то, что они хотят, и они отдадут тебе деньги». Я в жизни не читал бизнес-планы больше, чем на одну страницу, не изучал спрос, не занимался маркетингом... Зато проекты выращивал годами. Я и сейчас так работаю. Добавил бы еще один тезис: «Хочешь быть в шоколаде – не дружи с властями и плати налоги». Действительно работает.